Дастан Кадыржанов - Сердце Родины. Серия «Фронт Культуры»

На ее последних словах Председатель партии первым привстал, чтобы почтить память молодого металлурга. Сидящий за ним начальник личной охраны, человек со стальными нервами и широким, бросающимся в глаза шрамом поперек щеки, сразу вскочил. Его высокая и широкоплечая фигура моментально закрыла пространство вокруг шефа. Было видно, как он поднёс ко рту спрятанный в рукаве микрофон, давая быстрые распоряжения. Зал мгновенно пришел в движение.

Остальные члены президиума тоже встали, как и все собравшиеся в зале. Для большинства участников съезда такие перепады настроения были настолько сильными, что было сложно сдержать эмоции. Экраны заполнили картинки с интервью героя, и все увидели его открытое, молодое улыбающееся лицо. Режиссёры-постановщики уже справились с неразберихой в своих рядах, направив скрытые кадровые резервы к микрофонам в зале. Даже, несмотря на суматоху, связанную с неожиданной новостью, регламент продолжал соблюдаться почти неукоснительно.

Аполлона Леонидовича, сидящего во втором ряду, раздражал лежавший в кармане пиджака телефон, который хоть и был переведён в беззвучный режим, назойливо вибрировал. Последние десять минут это сильно мешало расслабиться и перейти в привычный полусонный режим массового мероприятия. Сидеть с прямой спиной и взглядом, устремлённым далеко на президиум, надоело еще в самом начале, а облокотиться на спинку мешала боязнь, что вибрация в кармане будет слишком заметна. Он аккуратно вытащил сотовый и посмотрел на телефон. К удивлению Аполлона Леонидовича на экране высветилась надпись «Врач Трансплантология».

«Странно», – подумал партиец, вспоминая, откуда этот номер. Голова, забитая назойливым шумом съезда, гудела, но он быстро вспомнил, что это был звонок из Центра трансплантологии, куда он недавно попал из своей, закрытой поликлиники для работников Администрации Председателя с направлением на обследование. Несколько пропущенных звонков этого же номера говорили о серьезности намерений и настойчивости звонившего.

– Алло, – пригибаясь за спинами впереди сидящего руководства, партиец ладошкой прикрыл телефон, – я на съезде, перезвоните.

– Аполлон Леонидович, здравствуйте, это срочно!

Врач напомнил, что они знакомы через их общего товарища из министерства здравоохранения, который и устроил направление члена партии в Центр трансплантологии. Тогда Кариатиди и прошел все нужные исследования.

– Извините, что я так настойчиво, но я хотел вас предупредить. Надо спешить. Есть донорский материал. Вы хоть и не среди очередников, но я думаю, вам следует об этом знать. Я перепроверил все данные. Сердце вам подходит. Но вас нет среди очередников! Это может стать проблемой.

– Понятно. А что… Кто донор?

– Мы не знаем, – признался звонивший главврач Центра трансплантологии. – Знаем только, что молодой человек. Производственная травма.

– Так… Спасибо, что предупредили, Адам Генрихович. Держите в курсе дела…

– Есть! – подобострастно донеслось из трубки.

– Травма… травма…

Аполлон Леонидович задумался и приподнялся. Его взгляд автоматически скользнул по затылкам первого ряда, пробежался по залитой светом сцене, немного задержался на немногословном президиуме и впился в большой экран, на котором светилось лицо молодого, но скоропостижно ушедшего Героя.

Кариатиди заёрзал. Информация о том, что его не включили в список потенциальных реципиентов, взбесила его. Хотя, если признаться, и не удивила. Он прошел обследование в своей поликлинике и, воспользовавшись направлением, прошел тщательный осмотр в Центре, оставив все свои данные главврачу. Серьезного разговора о срочном оперировании не было, но сам факт, что его, партийного функционера высокого уровня, обошли, обжёг его своей неслыханной дерзостью.

– Мы еще посмотрим, – злобно прищурив глаза, стал оглядываться партиец.

Шестым чувством он ощущал, что решение лежит где-то рядом в пределах досягаемости, но до конца сформулировать где, он никак не мог. Чтобы решение пришло, Кариатиди откинулся на спинку своего стула, заставляя себя снова погрузиться в вибрацию съезда и поймать никогда не подводивший его чиновничий транс. Вдруг, его взгляд застыл на экране, который демонстрировал кадры торжественного открытия очередного мероприятия. Одинцов, стоя в одном ряду с партийными функционерами, пел национальный гимн, положа правую руку на сердце. Кариатиди осенила догадка!

Фантасмагория народно-демократического форума шла своим чередом. Героизация процесса непоправимо вписывалась в летопись страны. Оказалось, что уже готово решение о том, что именем героя будут названы школа и улица в его родном городе. Горячие головы заявляли, что главная киностудия страны будет снимать сериал о павшем, а рабочие коллективы по всей стране проведут широкие обсуждения его замечательного трудового пути. Съезд всей своей массой уносило в запредельные для понимания обычного человека дали, а ораторы все ещё толпились у микрофонов, глуша эфир обязательствами и клятвами о вечной памяти.