Игорь Сотников - Дровосек, или Человек, наломавший дров. Книга первая

И конечно Свят, как это обычно бывает, недооценил своего помощника и звучно сплюнул в его сторону, мол, тьфу на тебя, бездарь. После чего вернулся к своей недосказанной мысли, служащей для него путеводной нитью для его размышлений.

– Думают, что они самые умные. – Заставив напрячься, обезоружил этой новостью Фому Свят, вновь внимательно посмотрев на него, пытаясь понять, так же ли он считает, и если он считает себя за глупца перед этими достаточно хитрыми, чтобы заставить так думать Фому преступниками, то готов ли он на деле доказать, что так на счёт него не следует думать.

Но Фома всё также непревзойдённо неизменчив в выражении своей целеустремлённости, и это его упорство в себе, как ни странно, а впечатляет Свята и даёт ему надежду на то, что он своим не пробивным лбом расшибёт не себя, а лбы этих хитроумных преступников, которым уж точно не устоять перед таким упорством Фомы – если они сделали ставку на свой интеллект, против интеллекта Фомы, то им даже не стоит пытаться устоять перед твердолобым интеллектом Фомы.

– Так и думают, где бы обойти закон и при этом так, чтобы за собой не оставить следа. – Попытался завести себя Свят, что ему было очень необходимо для своего настроя. – Все на месте преступления оставляют следы, а мы дескать преступники продвинутые, и пойдём другим путём. И не только не оставим следов на месте преступления, но и срежем лишнее. Тьфу, противно слышать и видеть. – В отвращении скривил лицо Свят, заметив за собой, что смотрит на распластавшийся на грязной мостовой подворотни обезображенный труп молодой девушки. Над которой неизвестный злодей или злодеи, до выворачивания наизнанку некоторых особо впечатлительных сотрудников жутко потрудились, и вместе с волосами с головы срезали все её отличительные черты.

Что вызвало у Свята новый приступ затмения или просветления, что в его случае не поймёшь по причине отсутствия разницы. – Да за кого эта сволочь меня считает?! – сжав в своих руках попавший в них отворот пиджака Фомы, нервно вопросил его Свят.

И, пожалуй, на этот раз этот вопрос был излишним. Когда ответ на него лежит на поверхности и хорошо, что не лица Фомы, чья невыразительная неприступность для его понимания Святом, не раз спасала его от гнева этого придирчивого оперативника. И если уж ты ищешь прямых ответов, то раскрой свои глаза и посмотри вокруг на это замызганное бомжами и другого рода отребьями общества место, этот конечный пункт назначения для потерявших свою последнюю надежду на обретение личности окончательно обезличенных своим образом жизни людей. Где местной достопримечательностью служат лишь баки для мусора, а не как можно ошибочно подумать, мусор и грязь – они, эти баки, своего рода эпичные памятники этому жизненному обустройству. А как ещё их классифицировать, ведь это практически тоже самое, что на мусорной свалке установить эти баки для мусора. И в это место, а по обыденному в подворотню, единственно, что и вступает, так это либо нога последнего подонка, либо оперативника типа Свята, которому не следовало бы делать только одного – задаваться этим, почти что риторическим вопросом.

Но он им задался и ничего с этим не поделаешь, как и с тем, что Свят плевать хотел на то, что о нём думает самый обычный преступник: «Я поступаю так, как мне заблагорассудится, а ты, козлина, подолгу и по долгу своей службы». А вот такого рода Нежить, с какой он сегодня по долгу своей службы должен иметь дело, его до скрежета зубов выводит из себя. И поэтому его вопрос не стоит рассматривать так поверхностно и он более многослоен, чем кажется на первый грязный взгляд.

– Я ему что, бесплатный государственный психоаналитик?! – выпустив из своих рук пиджак Фомы по причине их крайней необходимости в деле поддержания своего равновесия жестикуляцией, Свят продолжил выяснять отношения с неизвестным преступником. – Его значит мучают и терзают сомнения на свой никчёмный счёт, и он таким образом реализует или кто его знает, может ищет себя, – а в таких случаях они почему-то всегда действуют по одной схеме, решают покопаться в головах других людей или в самих них, – а я получается, страдай из-за этого гада бессонницей и, погружаясь во всё большее отвращение к людям (а я их может быть не ненавижу, а всего лишь претерпеваю, а некоторых даже люблю), разбирайся и ищи то, что он там в себе потерял и найти не может. Экономист чёртов. – Свят обрызгал тротуар своей слюной и вновь посмотрел в сторону трупа. Ну а Фома, за кем была закреплена вся бумажная работа, уже знал, как будет именовать подозреваемого преступника в своём отчёте – Экономист.