Антонина Романова - Не открывай! Мистический детектив и рассказы

– Торопиться всегда веселей, потому как люди».

Спать души не могут, да и зачем им теперь, отдыхать не от чего. А вот люди, проснувшиеся в трёхкомнатной квартире на пятом этаже, суетились с утра не на шутку.

– Маша, где носки Дениски?

– На полочке, где обычно. Я опаздываю, у меня сегодня пять плановых операций.

– Если у меня выходной, это не значит, что надо на меня орать.

– Я ору? А Соня где?

– В спальне закрылась. Сказала, что видеть нас не хочет, шантажистка.

– Пусть сидит, я побежала. Отведёшь Дениску и купи продукты, список на столе. Пока, до встречи.

Дверь хлопнула, но Маша даже не подозревала, что её сопровождают два невидимых духа. Они отправились именно в ту клинику, где они покинули свои тела. Михаил Павлович скончался ещё в машине скорой помощи, а Ольга Захаровна в операционной.

Мария ловко и быстро завела автомобиль, а её пассажиры устроились на задних сидениях, изображая из себя живых.

«-Так себе машина, – со знанием дела сообщил Михаил Павлович.

– Какая разница. У меня была самая дорогая и где я, а где она. Пока живая, может передвигаться на чём угодно, лишь бы ехало, лишь бы ехало.

– Не, я согласен, но ведь хирург.

– Да хоть банкир – душе не легче. Погоди, а вот и мой магазинчик. Работает, будто меня и не было. Потом туда заглянем.

– Я с вами хоть куда. Среди людей один ни за что не останусь».

Привычным движением Маша открыла входную дверь клиники, прошла в свой кабинет, переоделась и направилась в палаты к больным.

«– Интересно, сегодня к нам кто-то присоединиться? Как думаете, Ольга Захаровна?

– Пусть живут, шанс всё исправить у них ещё есть. Если бы я выжила, то…

– Не обманывайте себя, уважаемая. Вы себя живой не видели, а я видел.

– Хватит, Михаил Павлович, хватит. Это вы убили меня, а не я вас.

– Увы, я убил, но вы же мне помогли. Вы так кричали громко, любой бы растерялся.

– Судьба, Михаил Павлович, судьба. Я в тот день водителя уволила, злая была. Да ещё зять, муж сестры довёл меня своим нытьём. Вы случайно под руку попались.

– Не совсем. Сначала вы старушку мне подсунули, велели до дому доставить, а потом за вами вернуться.

– Этой старушки нам с вами вечно надо кланяться. В коем веке я её пожалела, продуктов сумку набрала самых дорогих. Такое зло на зятя взяло, когда услышала, как он с ней разговаривал. За эту сумку меня и пожалели, а вас за то, что денег с неё не взяли. До сих пор её молитвами существуем. И в молитвах вспоминает нас, как добрых людей.

– Кроме неё больше добром никто и не вспомнил.

– Было бы за что, вспомнили бы. Уйду я отсюда, лучше магазин посещу. Здесь нас быстрей выловят. Каждая клиника – открытые двери на тот свет».

Гулять по улице для бестелесных – занятие забавное: ты всех видишь – тебя никто. С чем сравнить это в обычной жизни? Не с чем, кроме сна. Смотришь на спящего, а он и не знает об этом. Правда, когда люди спят, то они беззащитны, а когда ты уже дух, то и спящему не страшен.

Огромный трёхэтажный супермаркет, расположенный в самом центре города, явно процветал. На стоянке не было ни одного свободного места. Да и внутри жизнь кипела: коляски наполнялись товарами, люди шумно перемещались из отдела в отдел, заканчивая прогулку в кафе на первом этаже.

«– Михаил Павлович, живо моё хозяйство.

– Жалко, что всё потеряли?

– Жалко, что дурой жила. Верила, что много денег и власть над подчинёнными – это и есть настоящая жизнь. И что, ничего с собой не забрала. Даже завещание не написала, неизвестно кому всё досталось. Давайте на третий этаж, проверим мой кабинет».

Дверь в кабинет директора была плотно закрыта, но попасть вовнутрь бестелесной парочке труда не составило: дух, если бы ещё в теле понимал свою возможности, много бы глупостей стороной обошел.

«– Кто бы сомневался, кто бы сомневался. Сидит, голубчик, барином. Михаил Павлович, этого типа уже точно ничего не спасёт. Он давно чёрта проглотил.

– Это ваш зять?

– Ага, муж моей несчастной сестры. Когда я бизнес наладила и это магазин открыла, у них дела шли плохо. Я, хоть ещё та сволочь, мальчика, племянника моего, полюбила. Его отцу, Эдуарду, два процента с прибыли отписала пожизненно и на работу взяла бухгалтером. Хитрый, гад, но дело знает».

В высоком мягком кресле сидел мужчина, возраст которого трудно было определить сразу. Попивая чай из стакана с золотым подстаканником, он поглядывал на стену, увешанную множеством экранов. Наблюдал он не за работой торговых залов, а за подсобными помещениями и кладовыми. Погладив свою лысеющую голову Эдуард собрался кому-то позвонить.