В небольших не очень престижных компаниях обычно большая текучка кадров, отчего продвижение по карьерной лестнице происходит намного быстрее. Так что в родной колхоз Константин Пантелеймонович вернулся уже молодым капитаном. К тому времени колхозы развалились, народ стал разъезжаться, и опытный человек в хозяйстве оказался очень кстати. Константин сразу стал капитаном рыболовного сейнера, но стать хорошим руководителем у него не получалось. Народ бежал с его судна куда попало, лишь бы не работать под его началом. Но через несколько лет, на удивление многих, на сейнере под номером «452» вдруг образовался сплоченный экипаж. Причем в этом экипаже нашли друг друга те, от кого в других коллективах предпочитали поскорее избавляться. А здесь у них прямо братство образовалось, в которое теперь чужаки были не вхожи. Сейнер исправно ходил в море, но рыбы всегда ловил мало, план никогда не выполнялся. Капитан брызгал слюной в правлении, жаловался на плохие квоты, сети, старое оборудование. Но остальные члены экипажа никогда на жизнь не жаловались. И несмотря на низкую по сравнению с другими судами зарплату, никуда со своего сейнера уходить не собирались. Руководство артели подозревало, что капитан с командой занимаются какими-то махинациями, но за руку ни разу не поймали, а связываться лишний раз со скандалистом не хотели. Но вот когда из Москвы пришла просьба определить журналистку в самый сложный экипаж, не раздумывая, направили ее на сейнер капитана Никитинского. Если уж она и не выведет его на чистую воду, то хотя бы удастся ему немного насолить. Поэтому как ни пытался Константин Пантелеймонович в своей необузданной манере избавиться от журналистки, руководство все же настояло на своем.
Марина прошла по узкому качающемуся трапу и ступила на такую же танцующую из стороны в сторону палубу. Да, наивно было полагать, что два круиза по Средиземному и Балтийскому морям на комфортабельных лайнерах – это уже серьезный опыт мореплавания. Как только обе ноги коснулись палубы, Марина сразу поняла, что сегодняшний завтрак скоро скажет ей «До свидания!».
– Костя, покажи мадам ее апартаменты, – резко выкрикнул капитан худощавому матросу с длинными, до плеч, светлыми волосами.
Марина хотела было возразить, что она мадемуазель, но быстро поняла, что в этой обстановке и в таком месте никакой разницы в этих значениях не увидят. Да и Константин уже со словами «Пойдемте, мандам» выхватывал сумку у нее из рук. А капитан при этом буркнул: «Так и быть, отдам тебе свою каюту. Надеюсь, ненадолго. Может, тебя волной за борт смоет, – и добавил, обращаясь уже к экипажу: – Только не забудьте заснять этот момент на телефон, чтобы эти уроды из правления потом мне мокрое дело не пришили». Марина не стала отвечать на этот выпад и молча прошла за Константином в чрево «лайнера», как она еще на причале мысленно назвала это ржавое корыто.
Каюта капитана – это, конечно, было громко сказано. Сие помещение представляло из себя прямоугольник два с половиной на полтора метра, где были только койка с рундуком внизу, как в купе поезда, и маленькая тумбочка, прикрученная к полу большими шурупами. Бросив сумку на кровать, Марина пошла за Константином, который любезно, с ехидной улыбкой согласился показать ей «параход», как все моряки почему-то называют свои суда от мала до велика.
МРС-452 представлял из себя малый рыболовный сейнер, предназначенный для ловли рыбы кошельковым способом в непродолжительных рейсах. Команда состояла из девяти человек. У капитана была маленькая отдельная каюта, остальные члены экипажа размещались в носовом кубрике, рассчитанном на восемь человек. Маленький камбуз, гальюн и душевая находились рядом с машинным отделением. За ним был трюм для выловленной рыбы и ящики для снастей.
– Хорошо, что я не страдаю клаустрофобией, – вслух произнесла Марина, когда захлопнула за собой дверь «своей» каюты. Благо еще, что есть иллюминатор, а то вообще на склеп было бы похоже. Времени обжиться в таком помещении требовалось не более одной минуты. Сев на койку, она наконец сняла каблуки. Ходить на них по качающейся палубе было непростым испытанием. И когда надела кроссовки, ощутила себя как в домашних тапочках. Но обстановка вокруг была мало похожа на домашнюю. В таком окружении, да еще после таких пожеланий капитана, расслабляться нельзя ни на минуту. Зато прочувствовав все на своей шкуре, будет интереснее писать репортаж, переживая заново самые щекотливые моменты плавания. А потерпеть-то придется всего семь дней.
Читать дальше