Елена Обухова - Ненастоящие

– По-моему, вполне себе нормально, – пожал плечами Войтех, желая ее больше подразнить, чем действительно не соглашаясь. – Помнишь коттеджный поселок возле Нижнего Новгорода, где мы как-то проводили расследование? Он ведь тоже был достаточно изолирован, а жили там очень даже не бедные люди.

– Не знаю, там все равно другое, – упрямо повторила Саша. – А здесь прям чувствуется изолированность. Как будто они живут в своем мирке, понимаешь?

Войтех вынужден был согласиться. Эту изолированность он тоже чувствовал, и она казалась ему странной, словно чужеродной. Было удивительно узнать, что Саша думает так же.

– Вот ты бы смог бросить все и переехать сюда? – не унималась Саша.

– Я смог бросить все и переехать на космическую станцию, – напомнил он. – А уж такой изолированности, как там, сложно себе представить.

– А вот всегда хотела спросить: это было трудно? В психологическом плане?

Войтех пожал плечами:

– Я долго к этому готовился, сознательно тренировал в себе необходимые качества. Сложно было даже не то, что несколько месяцев ты вынужден общаться с одними и теми же людьми и находиться с ними в замкнутом пространстве. Самым сложным была невозможность с ними не общаться и отсутствие личного пространства, понимаешь? Вы все время вместе, все время на виду друг у друга. А у этих людей в деревне едва ли есть подобные проблемы. Да, они живут в замкнутом мирке, но у каждого свой дом.

– Но там ты знал, что это всего на несколько месяцев, что они пройдут, и ты вернешься в обычный мир, а здесь… – Саша замолчала, да ей и не нужно было заканчивать мысль, Войтех и так ее понял.

– Что самое интересное: ты не обратила внимания на дорогу? Она упирается в лес, дальше тупик.

Саша растерянно посмотрела на него, припоминая.

– И ни одной машины во дворах, – согласилась она. – Неужели они настолько ценят свою изолированность, что в деревню нет прямой дороги, а машины хранят где-то за лесом и при необходимости уехать ходят туда, чтобы ни один заблудившийся водитель не попал к ним даже случайно?..

– Стой! – перебил ее Войтех, внезапно потянув за руку и заставляя остановиться.

Саша замерла, испуганно глядя на него.

– Что? – шепотом спросила она.

Войтех кивнул вниз.

Саша опустила глаза, и сердце мгновенно сорвалось в галоп: прямо на ее пути, куда она опустила бы ногу мгновение спустя, лежал шевелящийся клубок. Войтех медленно вытащил из кармана смартфон, включил фонарик и направил его луч вниз. Клубок недовольно зашевелился, вытянулся в тонкую длинную нитку и, причудливо изгибаясь, шмыгнул в кусты.

– Софья Васильевна была права: змеи здесь водятся, – чуть охрипшим от волнения голосом заметил Войтех. Он не разбирался в змеях и не мог определить степень ядовитости встреченного экземпляра, а потому здорово перепугался.

– Предлагаю дальше идти с фонариками, – выдохнула Саша, крепче цепляясь за его руку.

Войтех не возражал. Света от луны и звезд хватало, чтобы не сойти с тропинки, но вот в подробностях она не просматривалась, и это могло плохо кончиться. Теперь они шли быстрее, внимательно глядя под ноги и по сторонам и не отвлекаясь на разговоры, а потому вскоре заметили и еще кое-что странное.

– Видишь это? – спросил Войтех, снова замедляя шаг.

Саша проследила за его взглядом, но в первое мгновение не поняла, что он имеет в виду. Лишь приглядевшись, она различила вдалеке между деревьями странное свечение. Словно десяток маленьких огоньков пылал в воздухе, бесшумно перемещаясь с места на место, как запутавшиеся в мелких кустарниках звезды.

– Что это? – спросила она. – Светлячки?

– Слишком высоко, – покачал головой Войтех, крепче сжимая ее ладонь. – И не такого цвета.

Огоньки мерцали белесоватым светом, который изредка сменялся на оранжевый, теплел, становился почти красным, а затем снова светлел, переходя в молочно-белый. Неизвестные огоньки двигались, приближаясь к ним. Саша почувствовала, как уже успокоившееся сердце в груди опять забилось быстрее, а ладони стали мокрыми.

– Бежим? – предложила она.

Войтех кивнул, но при этом не тронулся с места. Он не чувствовал опасности. Обостренное восприятие реальности, словно заглушенное в деревне, в лесу снова начало просыпаться, но он не ощущал опасности от странных огоньков. Скорее просто любопытство. Саша тоже только предложила бежать, но, видя, что Войтех не торопится этого делать, не стала тянуть его вперед. Впрочем, это неудивительно: любопытство родилось раньше ее, а бесстрашие всегда было сильнее инстинкта самосохранения.