Влад Ревзин - Крон

– Похоже на то. А что вас не устраивает, Евгений Карлович?

– В твоих рассуждениях есть одна неточность, – заявил Крон.

– Какая же? – осведомилась Александра.

Повисла пауза. Крон опять закрыл глаза и качал здоровенной башкой из стороны в сторону.

– На самом деле все было не так. Поверь, нам лучше сосредоточиться на следующем вопросе: не КТО, а КАК убили Максима Бородина. При этом мы должны доверять тому, что механик запомнил перед взрывом.

– А понятнее нельзя? – обиделась женщина.

– Давай-ка ты встретишься с Гнесиным, – вместо ответа приказал Крон- Пора. Мужчина, говорят, красивый, холеный.

– Как скажете.

– Учти, Саша, этот тип может оказаться очень опасным субъектом. И если поймет, что ты может стать его проблемой, попытается ее решить. Своими средствами.

Кабинет и хозяин соответствовали друг другу. Чистые, ухоженные, нарядные. Если бы не ледяное выражение глаз Владимира Гнесина, можно было поверить об искренности радушного приема. Суровость глаз подчеркивали синяки на виске и подбородке, а также следы ожогов на шее. Совсем небольшие.

– Все ведь и так понятно, уважаемая Александра, – отреагировал Гнесин на вопрос Александры об аварии.– Дело, как я знаю, закрывается. Только вашему шефу неймется. Нет здесь сенсации, черт побери, нет.

– Для журналиста не существует закрытых дел, – попыталась пошутить женщина.

Он улыбнулся уголками рта:

– Ну, если я смогу удовлетворить ваше любопытство…

– Судя по тому, что мы уже знаем, – решила взять быка за рога журналистка, – вас связывают с Мариной близкие отношения.

Он на секунду замер, потом расслабился. Расстегнул пуговицу на воротнике. Лишь глаза еще более охладели.

– Вы собираетесь упомянуть об этом в репортаже?

– Нет, если не станем доказывать вашу причастность к смерти Максима.

Гнесин приподнял бархатные брови:

– Даже так?

– Такие вещи трудно спрятать.

Он вздохнул:

– Что ж, нас с Мариной действительно связывает постель.

– Как долго?

– Уже три месяца.

– Только постель?

Гнесин пожевал нижнюю губу. Его голова с идеальной прической на фоне обоев напоминала негатив.

– Почему я должен… -он замялся, пытаясь подобрать слова. -Вы думаете, что имеете право.…Впрочем,…Вы имеете в виду любовь, виды на брак и тому подобное?

– Да.

– Называйте, как хотите. Желания овладеть Мариной, для того, чтобы стать ее мужем не было, у нее был любимый муж.

– Любимый?

– Не верьте слухам, милая.

– Но сама Марина…

– Чего не скажешь с досады, когда муж предпочитает пацанские развлечения домашнему уюту. Мы такие. Марина не убивала мужа ни сама, ни с моей помощью, поверьте.

– Еще один нескромный вопрос. А вы-то когда нашли время на отношения, ведь занимались квестом не меньше Максима?

– Было бы желание…

В общем, Гнесин так ничего нового и не сказал. Встреча осталась бы совсем пустой, если бы под конец Александра не спросила:

– Женщине позволено задать глупый вопрос?

– В дополнение к остальным, – бесцеремонным и нескромным?

– При ударе подушки безопасности должны срабатывать, не так ли? Почему они не среагировали?

Но поймать его так и не получилось

– На машине Максима не было подушек безопасности. Считалось, что ремней, ребер жесткости хватает. Подушки иногда срабатывают на ухабах, при таких скоростях. Мой приятель однажды сломал себе нос о подушку при резком торможении. Если это все, я хотел бы еще поработать.

Уходила Александра слегка озадаченной. Этот лощеный господин вёл себя как-то не так. В поведении, в жестах. Он пытался что-то скрыть…

– Словно он что-то пытался скрыть. Знаете, как женщина непроизвольно прикрывает рукой в разговоре кривоватые зубы, или бедняк в гостях прячет заношенные ботинки.

Крон засмеялся.

– Ему есть что скрывать. Не зря я отправил тебя туда. Молодец.

– Но я не понимаю…

– Потерпи, еще немного.

– Объясните хотя бы неувязку с бензобаком. Вадим не мог минировать его, ожидая взрыва в машине, где сидел штурманом. Гнесин доступа к гаражу не имел. Есть возможность сговора, но тогда Гнесин должен был обмануть механика, каким-то образом изменив время взрыва. Полная ерунда.

– Вот-вот. Вадима выводим из списочка подозреваемых. Так что вопрос, как взорвали машину, становится не только главным, – он становится единственным. Впрочем, нет.

Крон задумался. Потом сказал:

– Удовлетворю твое любопытство, если скажу, что на месте аварии был еще один человек, исчезнувший до приезда патруля скорой, и был он не в машине Бородина?