Николай Леонов - Стальной десерт (сборник)

– Представления не имею, – ответил тот и пожал плечами.

– А если подумать? Он вам два раза звонил, именно после разговора с вами выставил Краснову ультиматум. Закончилось это нападением на него. Так что же вы ему сказали?

– Не помню, кажется, мы о здоровье и погоде беседовали.

– Прекратите валять дурака. – Гуров поморщился. – В первый раз он вам позвонил и попросил узнать, чем занимаются Андрей Парамонов, Сергей Тимошенко и Антон Васютин. Вы узнали и, когда он позвонил вам на следующий день, сказали ему о том, что все трое стали наемными убийцами.

– А они ими стали? – удивился Артем.

– Ты хочешь продолжить разговор в другом месте? – с нехорошей вкрадчивостью поинтересовался Крячко. – Устроим на раз.

– Не возражаю. Пошли, – сказал Артем и встал. – Наручники наденете или поверите на слово, что не удеру? Мне бежать некуда, у меня двое детей, которых надо поить, кормить, обувать, одевать и за детсад с яслями платить.

– Сядь! – буркнул Гуров и укоризненно посмотрел на Стаса.

Артем поколебался немного и сел.

– Мы понимаем, что у тебя семья и ты не хочешь ни во что впутываться. Даю слово офицера, что твое имя нигде даже упомянуто не будет. То, что они стали киллерами, совершенно точно. А Тимошенко и есть та сволочь, которая хотела Осипова убить, – проговорил Лев Иванович.

Артем резко повернулся к Гурову.

Тот покивал и продолжил:

– Это тоже совершенно точно. Нам надо понять, как они к этому пришли и под кем работали. У вас был скандал. Ты сказал, что Парамонову деньги колом в горле встанут. Значит, он и тебе предлагал к их дружной компании присоединиться, но ты отказался.

– Если у Тимоши рука на Осипова поднялась, то это реальные вилы были, – сказал Артем. – Илья Павлович его от психушки спас. У Тимоши не только экзема по всему телу была, но и крыша конкретно ехала на почве того, что он детей и женщин расстрелял. Сколько мы ни говорили ему, что иначе он и сам погиб, и своих людей погубил бы, ничего не помогало. Все девочку какую-то вспоминал, как она, уже умирая, за автоматом тянулась.

– Теперь ты нас понимаешь? – спросил Крячко.

– Хорошо. Но только здесь и сейчас. Никаких письменных показаний и всего прочего. У меня семья. Рисковать ею я не хочу.

– Я тебе слово офицера уже дал, – напомнил Лев Иванович. – А теперь мы тебя слушаем.

– Андрюха всегда о красивой жизни мечтал. Но так, теоретически. Типа, вот было бы здорово, если бы. В Бурденко мы вместе попали. Меня тоже приложило неслабо. Там я со Светой своей и познакомился, но это так, к слову. Когда Андрюха у Марины поселился, я за него только рад был, потому что ему тогда больше всех досталось, а тут своя медсестра дома. Потом присмотрелся я к их жизни, и обидно мне за женщину стало. Она, конечно, старшего его, но к нему-то со всей душой, а он просто ею пользовался. Я его к нам в «Крутояр» устроил. Тоже непросто было, ходил за него просить, начальству в глаза лез. Он сначала нормально работал, а потом мне стали говорить, что на полчаса отпросится и на полдня пропадает. Мне перед начальством неудобно. Зажал я его в угол, объяснений потребовал. Мол, ты меня подводишь. Он мне и сказал, что с Лариской Артамоновой закрутил. А это шалава редкая! В Бурденко до сих пор истории ходят, как ее из постели пациентов вытаскивали. Но она, правда, нашла себе там кого-то и из семьи увела. Из госпиталя уволилась и устроилась при нем, а уж официально или нет, я не знаю. Я Андрюхе тогда сказал, что таких шалав на каждом углу табун стоит, а Марина – баба душевная, другую такую он не найдет. То ли мои слова на него подействовали, то ли надоела ему Лариска, но больше он не отпрашивался и работал нормально. А потом вдруг уволился и в «Сподвижники» устроился. Опять мне от начальства косые взгляды. Позвонил я ему, высказал все, что думаю, а он смеется. «Ты, – говорит, – мне еще благодарен будешь за то, что я тебе дорогу проложил!» Где-то через полгода позвонил он мне и в гости пригласил. Я уже успокоился, пришел. Смотрю, он прибарахлился, на столе дорогой вискарь, икра, нарезка из осетрины, семги. Словом, прием по высшему классу. Вот я и поинтересовался, откуда дровишки? «Сподвижники» же против нашего «Крутояра» – мелочь пузатая. А он мне многозначительно так, что, мол, мы получили бесценные знания и опыт, которые сейчас нашей стране не нужны. Так почему бы нам не использовать их для собственной пользы? Я, честно говоря, сразу не въехал, а когда до меня дошло, в лоб спросил: «Ты в киллеры подался?» А он мне со смехом: «Да что ты? Я просто помогаю людям решать их проблемы. Чем они серьезнее, тем дороже это стоит. Или ты собрался всю жизнь за копейки ишачить и перед другими спину гнуть?» В общем, слово за слово, поскандалили мы так, что люстра качалась. Потом Марина пришла. Я подался домой и больше Андрюху не видел.