Алексей Мальцев - Страшно только в первый раз

– За что его любить? Порвись на мне платье, к примеру, в самом пикантном месте, он сразу же наведет туда камеру. Операторское искусство зависит еще и от того, в чьих руках камера.

Увидев, как официант поставил перед ним распечатанную бутылку красного сухого вина, Петр наполнил бокал соседки. Она, едва он поставил бутылку на место, тотчас схватила бокал:

– Дорогие друзья! Коллеги! Я хочу поднять этот бокал за единственного из присутствующих кандидата медицинских наук, за мою дорогую подругу Ингу, проложившую свой путь в науку, несмотря на все преграды. Она защитилась совсем недавно. Теперь во всех статьях, которые будут публиковать толстые медицинские журналы, рядом с ее фамилией будут красоваться эти три магические буквы – «к. м. н.»…

Петр слушал Пресницкую и не мог понять: куда испарился весь ее хмель? Еще пять минут назад она, что называется, «лыка не вязала», а сейчас абсолютно трезво строчит фактами – только успевай записывать. И ей аплодирует аудитория, и все действительно пьют! И он тоже выпил и закусил. Что происходит?

– Коллеги, у меня тоже родился тост! – с наполненной рюмкой поднялся Стас Буйкевич. – Давайте выпьем за тех, кого уже нет с нами. Кто отдал медицине жизнь, кто сгорел на работе, можно сказать, не жалея себя… Пусть земля им будет пухом…

Петру не понравился тост анестезиолога. Он демонстративно отодвинул рюмку и тотчас наткнулся на удивленный взгляд Пресницкой:

– Вы что, не хотите выпить за учителей?

– Я не хочу пить за покойников. Мне кажется немного неуместным этот тост здесь и сейчас.

Все вокруг одобрительно закивали, поднялись и выпили. Петр заметил, как красавица Монро, воспользовавшись тем, что ее кавалер произносил тост, выскользнула из-под его руки и поспешила покинуть кают-компанию.

Она хотела сделать это незаметно, но Сбитнев невозмутимо повернул камеру в ее сторону. Пресницкая хотела возразить Петру, но он извинился, резко встал и направился следом за Гридиной.

Если бы его спросили в тот момент, зачем он это делает, он бы не нашелся, что ответить. Просто захотелось пройтись, затекли ноги.

По пути к выходу он твердил себе: «Ничего удивительного в поведении оператора нет. Будь у меня камера, я бы тоже поспешил снять походку такой красавицы. Может, даже с большим рвением. Это нормально!»

В том, что Анжела Гридина – самая симпатичная и сексапильная из всех представительниц прекрасного пола на этом празднике, сомневаться не приходилось. Петр мысленно извинился за эту констатацию перед Эллой.

Насколько он помнил «досье», девушка работала в хирургическом отделении всего несколько месяцев. У мужчин при появлении на горизонте такой куколки возникает рефлекторное желание втянуть живот, дабы казаться стройнее, то есть – моложе. А в хирургии большинство пациентов – прооперированные, им втягивать живот не рекомендуется. Да и непросто это в раннем послеоперационном периоде.

«Собственно, ты, Фролов, сейчас нисколько не отличаешься от этих самых среднестатистических мужиков, – сказал он мысленно себе, покидая кают-компанию. – Ты, подобно кобелю, семенишь за симпатичной сучкой, пытаясь любыми путями найти оправдание своему гнусному поступку. А его нет, этого оправдания! Нет и быть не может!»

Насколько он знал из рассказов Эллы, работая в отделении несколько месяцев, Анжела столкнулась с открытой неприязнью женской части коллектива отделения. Еще бы! Опытные интриганки сразу распознали в ней серьезную соперницу. А хирурги – в основном мужчины и отнюдь не пенсионного возраста. Что ж тут непонятного?

Оказавшись в коридоре, Петр оглянулся и никого не увидел. Потом прислушался, насколько позволял гул голосов, доносившийся из кают-компании, и – снова ничего. Поднялся на второй этаж, прошел из конца в конец. Через пару минут услышал мужские голоса и топот на лестнице, понял, что добежать до туалета не успеет, толкнул ближайшую дверь – она оказалась открыта. В комнате горел свет, у окна стояла сбежавшая красавица Анжела и жадно пила воду из бутылки.

При появлении Петра она поперхнулась, нечаянно плеснув содержимое бутылки себе на платье. На то самое, бордовое, которым Петр еще на стоянке залюбовался.

– Вы что здесь делаете?! – испуганно вскрикнула она.

Петр приложил палец к губам, притворил за собой дверь, оставив узкую щелку, и принялся наблюдать за происходящим в коридоре. Вскоре на этаже появился Стас Буйкевич, за ним следовал патологоанатом Лунегов.