Наталья Александрова - Не заглядывай в пустоту

Они познакомились, соседку звали Верой, она работала хирургом в крупной клинике и летала в Ангарск в командировку. Они поболтали немножко, потом Вера сказала, что ей надо выспаться, потому что прямо с самолета она поедет в клинику, не может себе позволить пропустить день. Людмила почитала старый, затрепанный журнал и неожиданно для себя снова заснула.

Посадка прошла неплохо, командир корабля оказался мастером своего дела. Никто не встречал Людмилу, не провожал в вип-зал, не суетился рядом. Она попросила у Веры телефон и позвонила отцу.

– Михаил Николаевич проводит совещание, – сказала секретарь, – ой, Людмила Михайловна, это вы? Мы так за вас волновались! Я звоню-звоню…

– Передайте отцу, что со мной все в порядке! – неожиданно для себя Людмила резко прервала секретаршу. – Я скоро буду дома!

– Как поедешь? – спросила Вера, когда они вышли на улицу, где, как водится в Петербурге осенью, шел мелкий нудный дождь.

– Такси возьму. Вон предлагают недорого!

– С ума сошла! – Вера буквально вырвала Людмилин чемодан из рук какого-то мужичка с бегающими глазами. – Сдерет семь шкур и довезет ли, еще неизвестно…

Они вызвали такси по телефону и подождали совсем немного.

– Не хотела брать машину, мне тут близко, да ладно уж…

– Я заплачу! – встрепенулась Людмила.

На прощанье Вера сунула Людмиле свою визитку – мало ли что понадобится.

– Ну, будь здорова, подруга! – Она сильно сжала Людмиле руку. – Тест купи и проверься на всякий случай!

«Быть не может, – отмахнулась Людмила, – с чего это вдруг?»

Они жили с Антоном почти три года, сразу после свадьбы отец сказал ей, чтобы с ребенком подождали, она еще молодая, успеется. А то начнутся пеленки-распашонки, осядет она дома, сначала с пузом, потом с ребенком, растолстеет, обабится…

Людмила не спорила – ждать так ждать, и правда успеется. Она привыкла, что отец все решает за нее. Врач выписал какие-то таблетки, их надо было пить регулярно, Людмила все время путалась и забывала, потом стала заметно поправляться, испугалась и бросила таблетки. Но никому не сказала.

И ничего не было почти год, но вообще-то у них с мужем секс был довольно редко, раза два-три в месяц. Или еще реже? Не вспомнить… Ей хватало, а вот хватало ли ему? Муж был очень занят, говорил, что его выматывает работа. Людмила не настаивала. И вот теперь вдруг беременность. Не может быть!

Такси остановилось против ворот, которые вели во двор. Их семья занимала целый этаж большого дома в центре города. Дом очень красивый, построенный известным архитектором в начале прошлого века, собственно, не дом, а целый ансамбль, включавший еще два флигеля и большой двор. С последней, четвертой, стороны двор окружала глухая стена, да не из простого кирпича, а выложенная мозаикой. Во дворе были высажены маленькие елочки, цветники и стояли лавочки, на которых никто никогда не сидел – не те люди жили в доме, чтобы их бабушки посиживали на лавочках. Под двором был подземный гараж.

Конечно, был у Людмилиной семьи и загородный дом, но отец не любил там бывать зимой – утром, говорил, долго ехать на службу. Людмила тоже не большая любительница зимних развлечений – как-то мимо нее проходят все эти лыжи и сноуборды, не любит она холод и темноту, не радуют ее посиделки у камина. Изредка наезжал туда брат в чисто мужской компании, приглашали иногда и Антона. Что уж они там устраивали, Антон ей не рассказывал, только, вспоминая, морщился, как будто испытывал застарелую боль.

Ворота не шелохнулись, несмотря на то что водитель упорно сигналил, наконец открылась маленькая кованая калиточка, и вышел злой охранник.

– Ну чего ты встал тут? – напустился он на таксиста. – Порядков не знаешь? Вчера из аула приехал, забыл, какой это дом? Так я и буду пускать разных-всяких!

Лицо его было красным от злости, маленькие глазки утонули в толстых щеках.

– Сергей. – Людмила открыла окно со своей стороны. – Это я…

– Людмила Михайловна! – Голос сразу изменился, парень залебезил: – Простите, не видел вас. Не думал, что вы на такой машинешке… Сейчас открою!

Он побежал суетливо, обширный его зад при этом некрасиво трясся. Людмиле никогда не нравился этот охранник – толстый, неопрятный какой-то. При встрече преувеличенно лебезит, в глаза заглядывает, а все равно видно, что хам.

Машина въехала во двор и остановилась у самого подъезда. Водитель нехотя вытащил Людмилин чемодан и уехал, не поблагодарив за щедрые чаевые. Выскочил консьерж, подхватил чемодан и побежал вперед, распахивая перед ней все двери.