Алексей Макеев - Девушка с кулоном на шее

Возражать лейтенант Марченко даже не пытался, так как потерял право отстаивать свое достоинство, в первый же день опоздав на службу на целых полтора часа. Досадным обстоятельством служило то, что и после недостойного звания лейтенанта полиции опоздания Стасик не сумел превозмочь себя и справиться с пагубной привычкой. Второй рабочий день он начал на полчаса позже положенного. Полковник Гуров посмотрел на него строгим, осуждающим взглядом, но от комментариев воздержался. Стасик обрадовался, что на этот раз пронесло, и твердо решил: лучше он совсем не будет ложиться спать, но больше на службу не опоздает. Ни под каким предлогом!

Он промучился до трех часов ночи. Заводил будильник каждый час, чтобы дозированно получать порции сна. Зачем? В Интернете вычитал, что так людям, склонным к позднему вставанию, легче адаптироваться к раннему подъему. Вот и решил попробовать. Брехня! Разорванный на части сон его не спас, и это еще скромно сказано. Вместо того чтобы подняться в шесть утра, быстренько позавтракать, сделать зарядку и принять душ, он проспал до… одиннадцати часов! Чудо, что вообще проснулся, все будильники к тому времени свое отзвонили, а домочадцев, способных проконтролировать данный процесс, Марченко не имел.

Подскочив на постели, он застонал и начал быстро натягивать форму. Ни о каком душе уже не помышлял, а уж о завтраке тем более. Зубы, правда, почистил. Не хватало еще, чтобы коллеги, учуяв запах изо рта, дали ему прозвище пообиднее пресловутого «Стасика». Ленивая кошка Манюня вальяжно развалилась на кресле и следила за передвижениями Стасика с каким-то злорадным удовольствием. Конечно! Ей-то что? Она всю ночь дрыхла без задних ног, и впереди еще целый день неги. Хочешь спи, хочешь бодрствуй, на работу-то не ей идти. В такие минуты Стасик черной завистью завидовал своей кошке и мечтал, чтобы однажды кому-то захотелось прибрать его, Стасика, к рукам, принести в дом, выделить кресло и миску с кормом и время от времени почесывать за ушком.

Дальше момента с почесыванием мечты обычно не заходили. Стасик энергично тряс головой, гоня прочь крамольные мысли, заканчивал утренний туалет и пулей вылетал на улицу. Он почти все время летал пулей, так как случаи, когда он не опаздывал, можно было пересчитать по пальцам. Сегодня же особого смысла торопиться Стасик не видел, просто многолетняя привычка заставляла двигаться быстрее. Он был уверен: пятичасового опоздания на работу полковник ему не спустит. Мысленно он готовился к тому, что сегодня ему предстоит писать рапорт на увольнение. Подобные мысли оптимизма не вызывали, но настраивали на философский лад. Отсюда и лекция о разных психотипах, сложившаяся в голове на полуторакилометровом перегоне между улицей Селезневской, на которой проживал Марченко, и Петровкой.

Весь путь Стасик пролетел за рекордно короткий срок, равный двенадцати минутам и сорока восьми секундам. Обычно на весь маршрут он тратил от двадцати до тридцати минут, но сегодня перед его мысленным взором громоздился позорный столб, к которому его непременно пришпилят маститые коллеги.

У дверей центрального здания он притормозил. Страх сковал мышцы ног, на лбу выступила испарина, руки предательски задрожали. «Не хватало еще разнюниться, – одернул он сам себя. – Соберись, лейтенант Марченко. Возьми себя в руки и прими наказание достойно!» Вдохнув теплого июльского воздуха, он потянул на себя входную дверь и шагнул в неприветливо яркий холл.

– Гражданин, прекратите морочить мне голову! Здесь вам не социальная служба, чтобы душещипательные истории рассказывать. Идите проспитесь!

В комнатушке три на три метра воздух нагрелся градусов до тридцати пяти, а в стеклянной колбе, отведенной для дежурного полицейского, со всеми причитающимися рабочему месту атрибутами в виде компьютерного монитора, системного блока и пульта управления внутренней и внешней связью, ртутный столбик показывал все сорок. Миниатюрный вентилятор, кое-как пристроенный к столешнице, гоняя горячий воздух, облегчения не приносил. А тут еще обращенец бомжеватого вида с глупостями пристает. Ну, как тут не вспылить?

– Еще раз повторяю: либо вы немедленно покинете помещение отделения, либо я вызову патрульных и они засунут вас в «обезьянник». На неопределенный срок!

С бомжеватого вида мужчиной разбираться досталось капитану Забадаеву. Истории, подобные той, с которой пришел в отделение неизвестный, операми и следаками воспринимались как очередная хохма. И это было понятно. «Сказочников», от скуки таскающихся в отдел с фантастическими рассказами, в любом городе хватало, но у них, в Истре, подобные ходоки стали явлением настолько частым, что, будь в их отделе хоть один писатель, он бы наверняка озолотился за счет этих историй.