Екатерина Витебская-Мелас - Не воздушные замки

– Варя, солнышко, а папа тебе говорил, что он запланировал тебе купить пентхаус на Остоженке, в том доме, который тебе так нравится? – елейным голосом вела атаку мама.

– Нет, – деланно захлопало глазами солнышко.

– Так вот, детка, первый взнос я уже сделал, как только дом будет готов, я внесу оставшуюся часть, чтобы у моей рыбоньки была своя квартирка, – поведал папа, выразительно поглядывая на Гену.

Гена аж заерзал на стуле под его взглядом и почувствовал, что ему не хватает воздуха.

– А еще, солнышко, мы с папой посоветовались и решили тебе купить мафы-ы-ынку, – просюсюкала мама.

Тут настал черед Гене удивиться. Кроме больших ступней, ушей и носа, Вавава была крайне близорука, представить ее за рулем можно было только если в качестве смертницы. Словно прочитав его мысли, папа тут же внес коррективу:

– Машину, дочка, мы тебе на свадьбу подарим, руль должен быть в руках мужчины.

Гена икнул и попросил разрешения отлучиться на минуту в туалет. Там он лихорадочно настрочил Полине эсэмэс: «Очень прошу, позвони мне через десять минут и скажи, что ты с работы и что я должен приехать, иначе все пропало!»

Ответ пришел почти сразу.

«Ген, ты в своем уме, воскресенье, вечер, что у тебя на работе может быть такого срочного? Или ты думаешь, Вававины родители клинические идиоты?»

Разумеется, Гена сообщил подругам, как он намеревается провести воскресный вечер, чем вызвал град шуток в свой адрес.

«Полин, ты позвони, а уж дальше я сам выкручусь». У Гены не было времени вступать с Полиной в переписку, поэтому он вернулся к «возлюбленной» и ее родителям. Следующие десять минут родители расписывали дополнительные блага, которые ожидают их дочку после замужества, но тут у Гены зазвонил телефон. Гена схватил трубку, помолчал, закатил глаза, потряс головой.

– Ты уверен… уверен, что сам не можешь справиться? – спросил он, нахмурившись.

– Дурак ты, Гена, – отозвалась Полина. – Думаешь, им не слышно, что голос женский?

– Точно нет, уверяю тебя, это просто невозможно, – продолжил несчастный жених.

– Заедешь потом ко мне? Людка тоже едет и торт с собой везет. Устроим совет в Филях, как тебе дальше жить, – хихикнула Полина.

– Раз другого выхода нет… Хорошо, буду примерно через полчаса, надо так надо.

– Очень надо, – развеселилась Полина и отключилась.

Над столом повисло молчание.

– Гм, тут такое дело, – начал Гена, – мне срочно надо на работу, я прошу меня извинить.

– Ох уж эта работа! – закатила глаза мама. – Варюшин папа тоже вечно весь в делах.

– Вы, Геннадий, вроде журналистом работаете? – поднял бровь папа.

– Да, – сглотнул Гена, – э-э-э, материал срочный надо сдать, а то, э-э-э, весь отдел уволят!

– Какой у тебя может быть свочный матевиал? – удивилась Вавава. – Ты же пво косметику пишешь.

– Вот про нее и надо срочно написать, э-э-э, понимаешь, заказ вот пришел, а мы не успели в верстку сдать, а деньги заказчик отдал, не будет завтра материала, всем достанется, – лихорадочно придумывал на ходу Гена.

– Надо же, – удивился папа, – никогда не думал, что журналы верстаются в последнюю минуту, – всегда считал, что минимум за месяц.

Гена почувствовал, что он на грани обморока.

– Долго объяснять, – неопределенно махнул он рукой, поднимаясь из-за стола.

– Можно мне с тобой? – Вавава уцепилась за его рукав.

– Э-э-э, нет, у нас это не принято, да и пропуска на тебя нет, – испугался Гена. Взгляд Вававиного папы жег ему лицо, и он боялся посмотреть ему в глаза, но оставаться дольше он был просто не в силах, поэтому, неловко попрощавшись, Гена спешно ретировался.

Позднее тем же вечером, когда Гена в стотысячный раз спрашивал, что же ему делать, Люда велела «рубить этот хвост сразу, а не по частям», потому как Гена только все делает хуже, как пояснила Люда, и в результате все кончится вообще плачевно.

– Куда хуже-то? – вздохнул Гена.

– Есть куда, она может забеременеть, тогда тебя ее родители точно живым не отпустят, – мудро заметила Полина.

От такой перспективы Гену прошиб холодный пот, перспектива завести общего с Вававой младенца пугала своей реальностью.

– Все, сегодня же с ней поговорю! – решился наконец Гена.

– Ты только смотри, поаккуратнее, жалко ведь дуреху, – напутствовала сердобольная Полина.

Пока Гена ехал домой, он был полон решимости, войдя в квартиру, он смело заявил:

– Варя, нам надо поговорить. Я должен сказать тебе что-то очень важное!

Вававины глаза засветились радостью, и она закивала.