Татьяна Полякова - Наследство бизнес-класса

Она смотрела на него с обожанием влюбленной женщины, для которой не существует преград, для которой ничего не существует, кроме этого мужчины, а он, что-то ответив ей, засмеялся, сделал глоток из бокала и провел свободной рукой по ее волосам. Она поймала его руку и быстро поцеловала, вызвав на его лице усмешку, легкую, поощрительную. Мужчина, позволяющий себя любить, и женщина, лишившаяся разума от своей любви.

Я зажмурилась, пытаясь избавиться от этой картины, вычеркнуть ее из памяти. И попятилась. От недавней решимости не осталась и следа. Выбравшись на улицу, я жадно хватала воздух, словно надышавшись ядовитым газом. И бросилась бегом к калитке. У меня не было сил снимать веревку, я думала, что у меня не хватит сил даже для то, чтобы добраться до машины. Но я добралась, повалилась на сиденье, жалобно шепча:

– Мамочка, больно-то как…

Боль разлилась в груди, на миг показалось, что я ослепла и оглохла. Подтянув колени к животу, я заставила себя дышать глубоко, ровно… Вдох, выдох. Сосредоточиться на дыхании, ни о чем не думать…

Не знаю, сколько прошло времени, час или больше, но я в конце концов смогла завести машину и поехала к дому Ремизова. Остаток ночи нарезала круги на участке позади его жилища. Это бессмысленное движение помогало держаться. Я то и дело стискивала рот рукой, чтобы не закричать и не перепугать Люка, который и так наблюдал за моей беготней с величайшим недоумением.

В восемь утра мы отправились с ним на длительную прогулку, а вернувшись, я покормила пса и уехала к себе, поняв, что свои возможности переоценила. Первоначальный план делать вид, что ничего не произошло, и ждать развития событий ни к черту не годился. Я знала, картина, увиденная ночью и словно впечатавшаяся в мой мозг, мгновенно лишит уверенности, лишь только я встречусь с Ремизовым. Да и не было никакой уверенности, только боль и жгучая обида. Лишь в мечтах я была хитра и коварна и с легкостью осуществляла задуманную месть. А на деле мне не хватит сил просто взглянуть ему в глаза.

Дома я выпила таблетку снотворного, но и она не помогла. Момент возвращения Ремизова приближался, и меня трясло как в лихорадке. Каждую секунду я ожидала его звонка и мысленно вопила: «Нет, нет!»

Он позвонил в половине первого, голос звучал слегка недовольно.

– Детка, ты где?

И вновь моя решимость испарилась, и я ответила уклончиво:

– Встречаюсь с подругой.

– Какая, к черту, подруга? Я лечу сломя голову, думал, что ты ждешь меня…

– В конце концов, у меня отпуск.

Он что-то почувствовал. Голос изменился.

– Где ты? Я сейчас приеду.

– Кафе на Кирова «Очумелый заяц».

– Дурацкое название, – буркнул он.

Руки у меня так дрожали, что я едва не выронила мобильный. В кафе мне ничего не грозит, и мне, и Кириллу придется держать себя в руках, в это время там полно народу. Кафе – это отличная идея. Улица Кирова всего в нескольких кварталах от моего дома, и я отправилась пешком.

Я пришла на несколько минут раньше, чем он. Успела занять столик. Ремизов вошел, недовольно огляделся и направился ко мне. Подскочившей официантке бросил равнодушно:

– Эспрессо.

Я сделала заказ, старательно отводя от Ремизова взгляд.

– Может, объяснишь, что происходит? – дождавшись, когда девушка отойдет, спросил он. Взгляд исподлобья пугал, хотелось прикрыться от него рукой.

– Ты меня любишь? – спросила я и неожиданно для самой себя посмотрела ему в глаза.

– Тебе это непременно сейчас нужно выяснять? – в голосе раздражение.

– Так трудно ответить?

– Я спрашиваю, какого черта ты так себя ведешь?

– Мы оба будем только задавать вопросы? Отвечать не обязательно?

– Я люблю тебя, – сказал он, презрительно усмехнувшись. – Что дальше?

– Наверное, у нас разные представления о любви.

– Ты за мной следила, – он покачал головой. – Надо было ожидать этого, учитывая твою неуемную страсть подглядывать и подслушивать. Дура ревнивая! – рявкнул он, люди за соседними столиками дружно обернулись.

Официантка принесла кофе, но ни он, ни я к нему не притронулись. Ремизов перегнулся ко мне и заговорил, понижая голос:

– Я тебе сказал: сиди дома и жди меня. Что, так трудно было послушаться?

– Оказывается, вы давно знакомы с Вероникой, а твоя фамилия по отцу Збарский. Ты забыл об этом или просто счел, что знать это мне ни к чему? Обо всем остальном мне даже думать противно.

– Вот что, – поморщился он. – Поедем ко мне, спокойно поговорим.

– А здесь что мешает? Или ты о сексе на столе?