Сергей Высоцкий - Антиквары

Дальше шли документы из Верховного суда с сообщением о помиловании и замене высшей меры пятнадцатью годами. В 1947 году - новая просьба о помиловании. И снова удовлетворение. А дальше... Корнилов вторично перечитал документ, отказываясь верить своим глазам. Но документ был подлинный 19 сентября 1953 года Коллегия по уголовным делам городского суда, рассмотрев уголовное дело № 880... по вопросу о перерасчете размера хищения, произведенного Грачевым, постановила исчислить размер хищения не по рыночным, а по государственным ценам, действовавшим в 1942-1943 гг.

- Ну и ну! - не выдержал Корнилов Белянчиков только и ждал, когда полковник закончит чтение.

- Дикая несправедливость! - Он вскочил со стула. Продавал ворованный хлеб на черном рынке, выменивал на червонное золото, на драгоценные камни, а как расплачиваться - только по государственным ценам!

- Да разве в этом дело!

- И в этом! - сердито бросил майор. - Подлецу жизнь сохранили! Другой бы век благодарил - а этот судиться со своими благодетелями стал! А судьи!? Тоже хороши! По-моему, дикая несправедливость.

- Суду было виднее, - сухо сказал Корнилов. - Побереги свои нервы. Мы же не знаем всех обстоятельств.

Белянчиков посмотрел на шефа с удивлением. Лицо у полковника стало замкнутым, неприветливым. На скулах играли желваки.

- Ну, что ты так смотришь? - сказал Корнилов. - Есть вещи посерьезнее.

- Понимаю! - с иронией сказал майор. - Сейчас ты скажешь о том, что преступник всю жизнь прожил в страхе, что он даже пить перестал, боясь проговориться, а перед смертью его заела совесть.

- А что? - согласился Корнилов. - Ты все правильно излагаешь. Только почему он всю жизнь в страхе прожил? Почему проговориться боялся? И почему так и не попользовался награбленным!

- А может, и попользовался? - возразил Белянчиков, но полковник не обратил внимания на его слова.

- Причина одна, - продолжал он, - наш образ мыслей, стяжателей ненавидят у нас больше всего.

- Ты, Игорь Васильевич, идеалист. Да ведь дня не проходит, чтобы газеты не сообщили про какого-нибудь хапугу.

- Правильно! - сказал полковник. - Сообщают. Про пойманных хапуг. Потому что не держатся они у нас на плаву. С нашей помощью или без нашей - тонут. - Он стукнул ладонью по столу, словно давая понять, что с теоретической частью покончено. - Выкладывай остальное, - поторопил он майора. И отодвинул от себя папку.

- Остальное - как и следовало ожидать. Работал этот гад опять в торговле, воровал, небось, потом ушел на пенсию, а год назад умер... Своей смертью. В комнате с камином.

- А родственники?

- Братья с войны не вернулись. Жена умерла в пятьдесят третьем.

"Пока Грачев сутяжничал", - подумал Корнилов.

- А других родственников бог ему не дал. И правильно сделал.

- Значит, драгоценности принадлежали Грачеву?

- Если ты считаешь слово "принадлежали" в данном случае уместным. Ведь он их на ворованное масло выменивал. На водку. И брал только старинные. И не скупал, как его сообщницы, ни картин, ни фарфора... Знал, что рано или поздно попадется.

- А после войны, наверное, жил как крот, раз шкатулка не тронута, - сказал Корнилов.

- Это никому не известно, как он жил! Судя по тому, что кольцо Фетисовой оказалось в его шкатулке, старых своих занятий Грачев не бросил!

- А перед капремонтом кто жил в комнате?

- Старушка одна, - ответил Белянчиков и, вспомнив об устойчивом запахе псины в комнате с камином, добавил: - С собачкой.

- С собачкой, - повторил Корнилов. - Чего-то в этой картине все же не хватает.

- Не хватает того, кто продал Грачеву кольцо Фетисовой, сказал Белянчиков.

10

Разыскать Елену Сергеевну Травкину теперь не составляло для Бугаева никакого труда. Тем более, что жила она, по словам Казакова, где-то на Петроградской стороне.

"Ну, держись, Марина-Елена! - думал он, записывая адрес Травкиной, полученный в адресном бюро. - Теперь мы с вами поговорим серьезно. О том, кто из нас грибы в рабочее время собирает. И внимательно посмотрим в ваши голубенькие глазки!"

Жила Травкина на Лахтенской улице, рядом с Большим проспектом. "И еще, оказывается, соседка!" Бугаев жил на Бармалеевой.

Возбужденный удачей, майор зашел к Корнилову.

- Попалась птичка, товарищ полковник, - сказал он, едва переступив порог кабинета. Игорь Васильевич показал на стул.

- Рассказывай.

Бугаев обладал не так уж часто встречающимся в наше время даром рассказывать предельно лаконично, не упуская в то же время ни одной важной детали. Корнилов слушал его с удовольствием, время от времени делая заметки на листке бумаги. Один раз он только прервал Семена. Спросил: