Алексей Макеев - Откройте, я ваша смерть

– Твою ж мать! – Гуров присел рядом с телом и положил пальцы на сонную артерию.

Пульс был, сердце билось, хотя и довольно слабенько. Быстро перевернув мужчину на спину, он увидел рваную рану на майке в том месте, куда попал нож. Наверняка вон тот, что лежит в сторонке с окровавленным лезвием. Майка на боку вся пропиталась кровью. Лев быстро осмотрелся. Ничего, никакой аптечки, а действовать надо быстро, счет может идти уже на минуты. Он сорвал с вешалки длинное кухонное полотенце не первой свежести, разорвал его по длине на две полосы. Выдвинув несколько ящиков кухонного стола, нашел относительно чистые тряпицы. Сложив их тампоном, прижал его к ране и обвязал раненого полотенцами.

Опергруппа приехала из местного отделения полиции через десять минут после того, как «Скорая» увезла Осипова. Его личность подтвердил капитан Сиротин. Около часа следователь и криминалист осматривали дом, а Гуров вместе с капитаном и приехавшим оперативником опрашивали соседей, которые могли слышать ночной шум, видеть тех, кто приходил к Осипову или с кем он сегодня вернулся домой. А еще через час приехал взволнованный Крячко.

– Ну, и во что ты тут вляпался, Лева? Все время себя кляну, нельзя тебя одного никуда отпускать. Как без меня куда-то отправишься, так обязательно с приключениями.

Слушая старого друга, Гуров кивнул на лавку со столиком под окном и предложил:

– Пойдем посидим на свежем воздухе, а то я с самого утра уже набегался.

– Ну, так что это за разборка здесь? – уже серьезно спросил Станислав, когда они уселись в тени деревьев.

– Вчера звонил вон тот капитан – старший участковый Юго-Западного округа. Моя ориентировка по пенсионерам сработала. У них месяца три назад умер старичок, в прошлом генерал-майор, вот он и сообщил. Я ведь просил обращать внимание на заслуженных одиноких пенсионеров. А выезжал на место, когда сообщили о трупе в своей квартире, его подчиненный, участковый, который тот район обслуживал. Сам капитан информацией о смерти генерала не владел, не вникал он тогда в детали. А его сотрудник на сегодняшний день из органов уволен за постоянные пьянки. Я велел найти парня, вот и приехали к нему. А здесь – следы ночной попойки и хозяин квартиры с «ножевым» в боку.

– Живой?

– Да, живой пока. Если организм сильный, выкарабкается. Удар в бок пришелся. Как я понял, у него просто большая потеря крови.

– Что думаешь? Инсценировка? Решили убрать его?

– Нет, – устало улыбнулся Лев. – Не думаю, что так далеко зашло. Даже если тот второй пенсионер и попадает в наше дело по признакам, то за одну ночь об этом вряд ли могли узнать преступники и суметь организовать покушение. Да и не оставили бы они его раненным, добили бы наверняка.

– Ну, может, ты и прав, – вздохнул Крячко. – Генерал, говоришь? Ладно, давай отрабатывать смерть этого генерала. Я возьму на себя этого капитана, поеду с ним, посмотрю, что в делах у них осталось. По адресочку съезжу, присмотрюсь там: что за дом, какие люди живут.

– Хорошо. Я вернусь в управление, а ты мне сбрось данные на покойного. Проверю его по Министерству обороны, посмотрю, что на него есть, сведения о родственниках подниму. С Осиповым, я думаю, нам раньше завтрашнего утра поговорить не разрешат. Если даже все с ним нормально, если его приведут немного в норму. Он ведь на место выезжал, мог много чего там увидеть.

– Ну, если он пьяница и разгильдяй, я бы на твоем месте особо на разговор не рассчитывал, – покачал головой Стас.

– Есть у меня кое-какие сомнения на этот счет, – задумчиво проговорил Гуров. – Уж больно Осипова его бывший начальник не любит. Сам профессионализмом не блещет, а такие всегда чинопочитания требуют и борются за дисциплину во вверенном подразделении. Думаю, парень и так склонен был к алкоголю, а тут еще не сошелся с капитаном. Тот на него давил через начальство в отделении округа, а там никто разбираться не стал, и вытурили его из органов. Не факт, что Осипов такой уж плохой работник был. В любом случае надо проверить и попробовать расспросить его. Разочароваться в человеке мы всегда успеем.

Вилы были старыми, зловеще ржавыми. На рассохшемся черенке они держались плохо и при каждом движении мужчины покачивались, как будто искали жертву. На вид дебоширу было лет около сорока. Рваная футболка на боку испачкана в крови, рукав порван, а на скуле красовалась свежая ссадина. Крячко видел, что мужчина не был сильно пьян, это скорее последствие продолжительного употребления алкоголя, именуемое в народе белой горячкой или попросту «белочкой».