Игорь Зарубин - Госпожа следователь

— Бывает, — кивнула Клавдия.

— Я потому и мялся всю дорогу, что позорище: купился Чубаристов на сушеный рубль… — хлопнул он по столу ладонями. — Вот и все странности.

— Понятно, — Клавдия опустила голову.

— Только давай договоримся: в следующий раз, не дай Бог, не таить в себе. Сразу спрашивать, лады?

— Заметано, — легко улыбнулась Клавдия.

«Фу, гора с плеч! Фу!..»

Она стала собираться — до Бутырок еще ехать.

— А здорово ты эту псину раскрутила, — похвалил Чубаристов.

— Пока не раскрутила. Там еще грести и грести. Эта плотва может босса и не знать…

— Тю! Забыл совсем! — Чубаристов хлопнул себя по лбу. — Я ж завтра опять в Израиль.

— Как? — удивилась Клава. — Там же от ворот поворот.

— Вот, оказывается, не совсем поворот. Стасюк посылает им запрос по поводу Гольфмана. Просит их содействия в задержании.

— Задержании?

— Да. Арестую его — и мигом домой.

— Погоди. — Дежкина остановилась уже у самой двери. — А ты уверен, что позволят?

— Ну а как же?! Запрос от горпрокурора!

— А я не уверена.

— Вечно ты, тетя Клава, накаркаешь! — засмеялся Чубаристов.

— Сумку на досмотр… Что у вас в папке?

— Документы.

— Табельное оружие при себе имеете?

— Нет.

— Ну, привет, Клавдия. В следующий раз ни за что не пропущу.

— Ты бы, Симыч, что-нибудь новенькое придумал. — Клава улыбнулась. — А то уже десять лет одно и то же слышу.

— Шагай-шагай, а то не выпущу. Останешься тут навеки.

Дениса привели сразу, ждать совсем не пришлось. Посадили на табуретку. Он сидел и с интересом рассматривал стены кабинета, пока Дежкина раскладывала на столе бумаги, ставила диктофон.

— Фамилия, имя, отчество? — произнесла Клава давно заученную фразу, с которой начинается каждый допрос.

Он не ответил. Сидел и молчал, нахально улыбаясь ей прямо в лицо.

— Фамилия, имя, отчество? — снова повторила она.

И снова тот же результат. Крутого из себя строит. Хочет показать, что ему не страшно. Страшно. На самом деле страшно. Если бы не было страшно, то сразу бы ответил.

— Фамилия, имя, отчество?

— А где адвокат? — лениво спросил Хорек. — Без адвоката не положено.

— Верно, знаете, — согласилась Клавдия. — Подождем адвоката.

И уставилась Хорьку прямо в глаза. Он свои не отвел. Эти переглядки длились минуты две, у Клавдии даже глаза стали слезиться от напряжения.

— Ой, простите, я… такие пробки…

Хорек первым отвел глаза, чтобы посмотреть на вошедшего длинного и худосочного юношу в толстых очках:

— Это что за хрен с бугра?

— Я ваш защитник… — до корней волос покраснел парень.

— Не надо, — перебил Хорек.

— Как — не надо?

— Не хочу тебя, — пояснил Харитонов. — Другого хочу.

— Но вы ведь даже меня не знаете…

— И знать не хочу.

Гусь, а не хорек. Да, видно, допроса не получится.

Парень попытался еще уговорить Хорька, приводил выигранные им дела, но тот даже не слушал.

Когда парень, снова покраснев, как красна девица, сто раз извинившись, ушел, Клавдия сказала:

— Поизгалялись, потешили самолюбие?

— Имею право, — осклабился Хорек.

— Зря вы, молодой человек, тут выставляетесь. У вас в камере можете выставляться сколько угодно, там от этого ваша жизнь зависит. А тут она зависит совсем от другого.

— От чего же?

— Тут она зависит от того, насколько откровенно вы будете отвечать на мои вопросы, и от того, как скоро вы захотите во всем сознаться.

— А я ни на какие вопросы отвечать не собираюсь.

Он продолжал нагло улыбаться.

— А если так, не для протокола, а просто поболтать. А?

— О чем?

— Вот я, например, точно знаю, что вам грозит смертная казнь. За убийство двух человек, совершенное с особой жестокостью. Ну, не говоря уже о хранении оружия, попытке сопротивления при задержании и тому подобной мелочи. Я понимаю, что тюрьмы вы не боитесь, но тут ведь речь идет не о том, долго вы будете сидеть или очень долго, а о том, будете вы жить или вас расстреляют. Хочу сразу предупредить, что скорее всего расстреляют, но если постараетесь, то получите десять — пятнадцать лет.

Он еще продолжал улыбаться. Но улыбались только губы. Глаза уже лихорадочно бегали по полу. Жуткое впечатление.

— Ну так что, давайте не ссориться. Хотите пирожок?

— Что? — Он даже не сразу понял.

— Я говорю, хотите пирожок? С курагой. Вчера вечером испекла.

— Нет. — Харитонов хмыкнул и отвернулся.

— А зря. — Клава достала из сумки пирожок и положила перед ним. — В тюрьме вас такими кормить не станут. Попробуйте, может, это последний пирожок в вашей жизни.