Игорь Зарубин - Госпожа следователь

— Какого еще миску? — буркнул Федор Иванович.

— А это вы у него спросите! — порекомендовал сосед. — Или вот приятный женский голос передает информацию… дети, закройте уши! «Ося, пошел в жопу!»

— Куда? — поразился Федор Иванович, а Клава покраснела.

— В жопу, в жопу, вы не ослышались, — подтвердил Илья Николаевич.

— Зажрались, дерьмократы, — процедил Федор Иванович.

— А тридцать пять — шестнадцать, — спросила Клавдия, чтобы хоть как-то переменить тему, — все развлекается?..

Прежде чем ответить, сосед отправил в рот очередной вареник и лишь затем сообщил:

— Позавчера ему передали: «Все поезда — синонимы напастей». Вчера: «Мне самолет милее и родней». Я поражаюсь, — подытожил Илья Николаевич, — такие сумасшедшие деньги народ платит за эти самые пейджеры и такую ересь передает!..

— Это не народ! — помотал в воздухе вилкой Федор Иванович. — Это недобитые буржуи.

— Возможно, — не стал спорить сосед.

— А мне сегодня дело подкинули, — невпопад сказала Клавдия, — о пропавшей собаке…

— Ой, ма, вечно тебе ерунду какую-то поручают, — ехидно посочувствовала Лена.

— А что, по поводу собаки можно идти в прокуратуру? — удивился Илья Николаевич, а Максим скорчил рожу и посоветовал:

— Лучше — к психиатру.

— Максим!..

Клавдия рассеянно слушала застольную болтовню и все более и более утверждалась в мысли, что необходимо вновь переговорить с Черепцом, чтобы разрешить вопрос: зачем кинологу дворняга?

А Илья Николаевич размахивал руками, сыпал анекдотами, и вид у него был какой-то нездорово-возбужденный.

Может, и впрямь человек с ума сходит от холостячества, размышляла Клавдия, наблюдая за ним, — ой, надо ему поскорее жену подыскать, правда!..

У каждой женщины — свой резон в подобных умозаключениях.

Впрочем, обдумать эту мысль она не успела — пирожки с грибами уже были готовы. И удались на славу!..

— …Как бешеных собак!! — закричал старик, и обрез оглушительно грохнул.

В голове мальчишки, как раз в том месте, где было две макушки, возникла черная дырочка.

— Вот так, чтоб знал! — сказал старик испуганно и выстрелил в свое сердце.

— Тих-тих-тих, — тронул Клаву муж. — На бочок повернись…

Утро опять начиналось с этого страшного сна.

Клавдия пила свою размороженную воду, глядя на двор, но двора самого не видела.

«Да сколько ж можно этих дел на меня вешать? — думала она, уже однозначно трактуя сон как предвестник новых забот. — И если опять что-нибудь подобное — поругаюсь! (И ничего особенного в этом «Блендамеде», паста как паста.) Ну, не поругаюсь, но кое-что выскажу».

В ванной из зеркальных стен теперь смотрела на Клавдию озабоченная женщина, отчаянно трущая жесткой мочалкой свое тело.

«Все это неспроста, — думала уже о «собачьем деле» Клавдия. — Черепец этот хитрит зачем-то, словно это я навязалась искать его Фому. Но самое главное — с какой стати прокуратура за этот пустяк взялась? Или это не пустяк?»

— Ленуська, вставать пора, — запела Клавдия, тихонько входя к дочери.

— Ну ма-а… — привычно заныла та.

— А что это у нас такое? — игриво потянулась Клавдия к толстому фолианту, выглядывающему из-под уголка подушки.

Ленка вдруг встрепенулась, ухватилась за подушку и накрыла ее своим животом:

— Все, встаю, встаю! Успокойся, — зашипела дочь.

Клавдия отметила это моментальное просыпание, но настаивать не стала.

— Вставай, Ленуська, вставай, петушок…

— Ма-а-а! — вскричала дочь.

— Прости. Соловей пропел давно!

И только тут спохватилась — ночью она не слышала, чтобы вернулся сын. Он исчез почти сразу после ухода Ильи Николаевича и — до сих пор…

Она метнулась к комнате Максима — так и есть: там было пусто.

— Федя, Федь! — растолкала она мужа. — Максим не вернулся! Он тебе говорил, куда пошел?

— О-о-а-а-о… — сладко зевнул муж и протер глаза. — Не-a, а чего?

— Ну нет же его, говорю!

— Нет, так будет, — снова зевнул муж.

— Господи, мог бы и позвонить!

— Так он звонил, — сказал муж равнодушно. — Сказал, что задержится.

— Когда звонил?! — опешила Клавдия.

— Да вечером. Я не сказал?

Клавдия наклонилась над мужем, уперев руки в бока.

— Ты не сказал, Федя, ты забыл! — сказала она угрожающе. — Я тут с ума схожу…

— Прости.

Клавдия махнула рукой. С мужем спорить бесполезно. Он изобрел прекрасный способ — на все Клавдины возражения и возмущения отвечать широченной улыбкой и извинениями. Клавдия не могла на него злиться.