Игорь Зарубин - Госпожа следователь

— Спасибо, это, наверно, вкусно.

— Это маца. Хлебосольные еврейские товарищи сунули на дорожку, да в таком количестве, что еле через границу перевез. Левинсону больше не дам. — Тут Виктор Сергеевич взял паузу. Он выщелкнул из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой «Зиппо», глубоко затянулся и, выпустив дым через ноздри, уставился в окно. — Что за разговор-то?.. Опять про…

— Ледогорова, — подсказала Клавдия.

— Это что, того сибиряка? Клав, я ж тебе все объяснил…

— Вить, ты мне сказал неправду, — еле слышно произнесла Клавдия.

— Какую же?

— Вот, черт побери, — улыбнулась Клавдия, — мне столько раз в жизни приходилось разъяснять людям, что такое правда и чем она отличается от неправды. Тебе тоже разъяснить?

Чубаристов снял со стола ноги. Тяжко оперся локтями о стол.

— Сережка Шеховцов, — продолжала Клавдия. — Да ты его знаешь. На курс младше учился. Помнишь?

Чубаристов кивнул.

— Сейчас в РУОПе работает. Сегодня его встретила. На улице. Случайно.

— Ну и что?

— А то, Виктор, что не был ты у них, а мне зачем-то сказал — следи по губам — не-прав-ду. Зачем?

— Да я как раз собирался, и, ну знаешь, опередили события…

— Вить, у тебя есть несколько выражений лица, — мягко улыбнулась Дежкина. — Я прекрасно знаю, что именно означает каждое из них.

— И что же означает это? — Чубаристов скорчил немыслимую гримасу, выпятил губы, скривил нос, завращал глазами.

— То, что ты говоришь — внимательно смотри — не-прав-ду..

— Неужели? — ахнул Виктор Сергеевич. — И какой мне с этого интерес, любопытно узнать.

— Не знаю. Боюсь даже думать. Но Ледогоров приходил в наш кабинет, сидел вот здесь, напротив твоего стола, и вы говорили… Говорили с глазу на глаз. И вскоре его нашли убитым. Тебе не кажется это странным?

— А тебе кажется?

— Честно? Да.

— Значит, я уже вхожу в круг подозреваемых? — иронично ухмыльнулся Чубаристов. — А что? Вполне возможно… Почему бы мне, старшему следователю по особо важным делам, не расчехлить свой верный «Макаров» и самому не пустить пулю в лоб товарищу Ледогорову?

— Верно, его застрелили, — кивнула Дежкина. — Но ведь ты об этом знать не мог…

— Мне Семенов сказал.

— Семенов считает до сих пор, что Ледогорова сбросили с поезда. Я спрашивала.

Наступило молчание. Клавдия механически запускала руку в пакет и без всякого удовольствия хрустела мацой. Виктор Сергеевич, полузакрыв глаза, пыхтел сигаретой.

— Ладно, — наконец сказал он и порывисто поднялся со стула. — Пошли со мной!..

Они сидели за столиком шикарного ресторана, название которого Клавдия так и не запомнила. Горели свечи, тихо звенел хрусталь, откуда-то доносились отзвуки живой скрипичной музыки, по затемненному залу шмыгали туда-сюда вымуштрованные официанты и официантки.

Дежкина чувствовала себя несколько скованно и совершенно не знала, как себя вести. Давненько она не бывала в ресторанах, а уж посещать заведения такого класса ей и вовсе никогда не доводилось.

А вот Чубаристова здесь все прекрасно знали и относились к нему как к самому желанному гостю. Метрдотель называл его по имени-отчеству, уважительно кланялся и заискивающе улыбался. Виктор Сергеевич отвечал ему пренебрежительной ухмылочкой.

Дежкина долго рассматривала меню, но так и не смогла понять, что же все-таки кроется за странными и такими незнакомыми названиями блюд.

— Я не голодна… — смущенно сказала она склонившемуся над столиком официанту. — Я в столовой поела… Мне бы стаканчик водички…

— Со льдом? — осведомился официант.

— Да мне как-то все равно… — пожала плечами Клавдия. — Можно и со льдом, если не трудно.

— Не слушай ее, любезный! — запротестовал Чубаристов. — Неси, как обычно, по полной программе. Да поживей, мы торопимся.

— Зачем?.. — укоризненно посмотрела на него Дежкина, когда официант ретировался. — Наверное, это так дорого…

— Это очень дорого, — поправил ее Виктор Сергеевич. — Скромный обед на двоих стоит минимум сто «зеленых». Но открою тебе небольшую тайну. Когда бы я сюда ни заявился, меня всегда накормят от пуза, дадут бэгдог, станцуют нагишом или поцелуют в задницу, в зависимости от моего настроения. А потом еще будут всячески благодарить и расшаркиваться. И заметь, все это — бесплатно.

— Но каким образом?..

— Они меня боятся, — прищурился Чубаристов.

— Плата за страх?

— Заметь, никакой им поблажки я не сделал и не сделаю.

— А что такое «бэгдог»?

— Ты в английском совсем ни бум-бум? Это переводится, как собачья сумка, понимаешь?