Руслан Белов: Крайняя маза

Допив пиво и подавив желание взять вторую кружку, Смирнов позвонил с ближайшего телефона-автомата. Остроградский, не задавая вопросов, на встречу согласился.

Пожали они друг другу руки в маленьком кафе недалеко у "Тургеньевской". Заказали пива с креветками и по бифштексу.

- Дело серьезное, и ты должен поклясться мне, что никому ничего не расскажешь. Ни свату, ни брату, ни даже любимому начальнику, - потребовал Смирнов, думая, не заказать ли еще по сто пятьдесят водки. Ведь пиво без беленькой - деньги на ветер, это каждый знает.

Владислав поклялся молчать. Смирнов заказал по сто пятьдесят и рассказал о визите Шурика в его квартиру. Когда он говорил об изнасиловании Юлии, Остроградский сидел безучастно.

- Ты уверен, что все это придумано и поставлено руководством нашей фирмы? - спросил он кисло, когда Евгений закончил.

- Нет, конечно, - потупился Смирнов. - Просто во всех детективах расследования начинают с изучения моральной обстановки в семье и на работе пострадавшего. Вот я и начал с тебя.

- Понятно... - усмехнулся Владислав. - Ну что мне тебе сказать? Борис Михайлович? Да, есть у него с Юлей нестыковки. Она смелее его. Грамотнее экономически. Смотрит дальше, хочет большего. И в уме у нее, скажу прямо, далеко идущие планы. А Борис Михайлович все время говорит: "Тише едешь дальше будешь". Если и решится на серьезный шаг, то трижды подумает. Нет, вряд ли он заказал изнасилование. Он умный мужик, знает, что всему нужен противовес, в том числе и его собственной персоне...

- Значит, не он?

- Вряд ли... Нет, не он.

- А кто же?

- Не знаю...

- Не может быть, чтобы не знали. Что-то вы с сестричкой темните.

- Это точно. Скажу тебе по секрету, что перед твоим звонком я разговаривал с ней. И она попросила ничего не рассказывать ни о фирме, ни конкурентах и общих знакомых.

- Чем аргументировала?

- Тем, что ты, в конце концов, наделаешь глупостей, и всем нам троим в разной степени не поздоровится. Я тебе также советую успокоиться и подумать о более серьезных делах.

- Значит, вы оба не хотите ничего выяснять...

- Конечно, не хотим, - холодно посмотрел Остроградский. - Юлия, находясь в состоянии сильного душевного волнения, тебя с панталыка сбила, под влиянием момента сбила, и ты завертелся. Представляешь, сколько всего ты можешь накрутить со своим дилетантским расследованием? Начнешь совать свой нос в дела фирмы. И, в конце концов, получится скандал с газетной трепотней и сплетнями, и меня с Юлией просто уничтожат. Естественно, после того, как ты получишь в своем подъезде пулю в живот и умрешь в муках под мусоропроводом. И еще...

- Послушай, дорогой! - остановил его изумленный Смирнов. - Ты что, не понял, что твою сестру изнасиловали? И изнасиловали дважды? И обещали прийти еще и трахнуть в задницу?

- Понял. И сочувствую выше крыши. Но ты, Евгений Александрович, просто не знаешь, что такое изнасилование. Что оно представляет собой на самом деле...

- И что же это такое? Поясни свою мысль примером.

- Объясняю. Изнасилование - это когда тебя выбрасывают с работы, за которую ты получаешь две с половиной тысячи баксов, выбрасывают в обовшивевший научно-исследовательский институт с окладом в две тысячи рублей и дыроколом в придачу.

- Понятно. А все остальное - это, значит, так, просто сыпь на мягком месте...

Остроградский обезоруживающе засмеялся.

- Сечешь масть, ученый. И потому кончай эту дурацкую игру в Эркюля Пуаро с усиками, женись на Юльке, рожай детей и наслаждайся обеспеченной жизнью.

- Я бы с удовольствием... - вздохнул потерявший колею Евгений Александрович.

- Только имей в виду: в послеродовом декрете придется сидеть тебе. Юла надолго работу не бросит.

Смирнов мечтательно протянул:

- Ну и посижу. Что тут такого? Ты просто не представляешь, как это здорово смотреть, как дети растут...

- Растут и превращаются во взрослых, таких же, как мы?

- Ну, не надо о грустном. Не все дети становятся такими, как ты... Некоторым везет.

Владислав заулыбался и заказал бутылку армянского коньяка и шашлыков из осетрины. Он мог себе это позволить.

Когда бутылка опустела, Смирнов вспомнил, что у него в кармане лежат шестьсот тридцать долларов. И все началось сначала.

5. "С агрономом не гуляй, ноги выдеру".

Выписавшись из больницы, Юлия взяла десятидневный отпуск, и по совету лечащего врача улетела в Египет лечиться "вечностью". Смирнов по понятным причинам лететь отказался. Юлии он сказал, что денег на заморские путешествия у него нет, а зависеть в материальном плане от кого бы то ни было, он не желает.