Руслан Белов - Крайняя маза

Шура, светивший в могилу, не вынес мертвенной твердости его взгляда. Резко отвернувшись, он положил фонарь на землю и занялся разливом водки. Взяв протянутый ему стаканчик, Смирнов шумно втянул в себя холодный осенний воздух и начал говорить:

- Дорогие друзья! Мне довольно часто приходилось участвовать в церемониях подобного рода, и, скажу честно, многие из них не оставили следа в моей памяти. Однако данное погребение неординарно и по масштабу личности виновника торжества и по его вкладу в дело становления человечества в отдельно взятом регионе. Поэтому я прошу заранее простить меня за волнение и неминуемые огрехи, связанные с ним.

Итак, мы провожаем в последний путь активного и целеустремленного борца с... с парниковым эффектом. Как вам известно, неконтролируемое увеличение численности человечества привело к тому, что нас стало слишком много. Не будем кривить душой, давайте посмотрим вокруг! Что мы увидим? Мы увидим много, очень много никому не нужных людей, людей, не нужных ни государству, ни родителям, ни близким, ни даже самим себе. Это не голословное заявление, мне доподлинно известно, что в одной только России официально насчитывается около полутора миллионов брошенных детей. Другие источники называют цифру в пять миллионов. А кто может бросить собственного ребенка? Только зряшный человек. И эти зряшные существа живут, они глушат себя безудержным потреблением алкоголя и наркотиков, они распространяют вокруг себя волны безнадежности, отчаяния, тщеты, волны, рождающие в более удачливых членах общества убийственное для всех презрение к людям.

И это еще не все, дорогие друзья. Ради таких самим себе не нужных людей, а их по всей земле десятки миллионов, может быть, и сотни миллионов, работают фабрики и заводы, работают, чтобы произвести для них спиртные напитки, закуски, дезодоранты, туалетную бумагу, шприцы, горячую воду, похоронные принадлежности и многое, многое другое. И все эти фабрики и заводы выбрасывают в атмосферу углекислый газ, смертельный для человечества газ, газ, рождающий парниковый эффект. И сами они, эти себе ненужные люди, выдыхают этот пассивный, но безжалостный газ, газ, который в скором времени убьет будущих Микеланджело, Пикассо, Дебюсси, Петрарок, Плисецких, Пугачевых, Аристотелей и Андреев Платоновых!

Виновник же нашего мероприятия с молодых ногтей внял неслышным стенаниям Природы, Природы, не желающей безвременно погибать в адском пекле человеческой несознательности! Этот великий человек уничтожил вместе со своими сподвижниками несколько десятков...

- Сто восемьдесят семь... - раздался из ямы глухой голос.

- Этот великий человек, - благодарно кивнув, продолжил говорить Смирнов, - уничтожил вместе со своими сподвижниками сто восемьдесят семь прямых и косвенных производителей углекислоты. Да, конечно, были среди них и достойные люди, и они, наверное, не были простыми щепками. Но Природа не может обойтись без жертв... Природе нужны жертвы, жертвы ради великой цели оставления на Земле тридцати - сорока миллионов людей, живущих полной, одухотворенной и безопасной для нее жизнью ...

- Кончай пи-деть, я водку уже всю пролил, - перебил его Шурик тихим голосом.

- Мысль сбил, паразит, - покачал головой Смирнов. И, обратившись к новоселу могилы, закончил ни к селу, ни к городу:

- В добрый путь, дорогой друг.

Когда он оторвался от стакана, Паша был уже практически похоронен - он сам обрушил на себя края ямы. Спустя полчаса стараниями Смирнова и Шуры она была обстоятельно засыпана и забросана кирпично-бетонным ломом из ближайшей несанкционированной свалки.

- А ты правду говорил или куражился? - спросил Смирнова Шура по пути к машине.

Смирнов остановился и, с некоторым трудом совладав с извернувшимся земным тяготением, уставился на луну. Луна была круглая.

- Конечно, трепался, - ответил он, преодолев желание повыть на ночное светило. - Потому что сам себя не нужен и сам себя глубоко презираю... Сорок с лишним лет прожил, а как и не было меня. Ничего нет, ничего заметного не сделал и никому по-хорошему не надобен. Жены все бросили, Юлька не женится, сын не приходит, дочь к себе не пускает...

- И вот, теперь ты еще и убийца...

- Да, теперь еще и убийца. А если говорить по существу...

Смирнов замолчал и, остановившись, посмотрел на Стылого.

- Выпить хочешь? - догадался тот, посветив в лицо спутника фонариком. Стаканчики и бутылка, на дне которой плескалась водка, были у него в левой руке.