Григорий Кроних - Медаль для мародера

– Нет-нет, еще не все гости собрались. Ты хорошо себя чувствуешь, Оленька?

– Да, мама!

И сразу в сторону метнулась, словно у нее дел невпроворот. Вот сама станет матерью, тогда поймет… Тьфу-тьфу-тьфу, не дай бог раньше времени! Пусть дочь поучится, поумнеет, тогда, конечно, а сейчас… Кто поймет, что у нее на уме, она же ничего Антонине Макаровне не рассказывает! Сегодня Оля заявилась с первыми гостями, подарила нежные хризантемы: «Поздравляю, мамочка!» Глазки блестят, как маслинки, а ручки целлофан теребят. Чего так разволновалась? Что натворила? Некогда и поговорить с родной дочерью, надо с гостями со всеми перекинуться хоть словечком.

В прихожей раздался долгожданный звонок, новорожденная поспешила к двери.

– Добрый вечер, драгоценнейшая Антонина Макаровна! – За порогом стояли оба Романюка. Геннадий Алексеевич протянул единственную бордовую розу. Вот шик у человека! Даже за опоздание не извинился.

– Поздравляем вас с днем рождения, – присоединился Борис, – и надеемся, что наш подарок поможет вам отдыхать от работы…

– И от нас – надоедливых! – добавил Романюк-старший.

Новорожденная старательно еще раз понюхала цветок, но шутку про отдых так и не поняла. Геннадий вечно модничает, слова в простоте не скажет.

– Прошу вас, гости дорогие! – распахнула она дверь пошире.

– Минутку, Антонина, – попросил Романюк-старший. Тут раскрылись двери грузового лифта, и оттуда появились грузчики со здоровенной коробкой, вернее ящиком. – Сюда, ребята!

Антонина Макаровна посторонилась, а ребята заволокли свой груз в прихожую.

– Распишитесь. – Один протянул квитанцию.

– Это что, Геннадий?

– Подарок. Домашний кинотеатр.

– Да у меня вроде не юбилей…

– Ничего, ничего, все нормалек.

– Ну, Геннадий, ты меня опять поразил. – Антонина Макаровна обошла коробку.

– Мама, ну скоро ты, все ждут? – В прихожую влетела Оля. – Ой, что это?

– Домашний кинотеатр! Геннадий Алексеевич подарил! – гордо сказала мать. – Вот, Оля, кстати, познакомься, его сын Борис. Вы ведь еще не знакомы?

– Очень приятно… Вот это круто!

– А мне вдвойне приятно и трижды круто, – улыбнулся Борис.

– Это я про подарок, – смутилась Оля. – Очень уж шикарно.

– Ну что вы, Олечка, мы ведь с вашей мамой не только партнеры, но и друзья, – сказал Романюк-старший. – Примите от чистого сердца!

– Оля, закрой дверь, – попросила Антонина Макаровна. – Геннадий, Борис, проходите, пожалуйста.

Чудесным образом остальные гости уже оказались оповещены о подарке. «Не зря ждали…», «Это сколько же он с подрядов имеет…» Шепоток пролетел и растаял, но Антонина Макаровна постаралась клеветников разглядеть. Проходившей мимо Оле она успела шепнуть: «Обрати внимание, доча, на Бориса. Очень перспективный молодой человек – учится на экономическом и уже помогает отцу в фирме!» Оля, конечно, дернула плечиком, но не дура же она и глаза у нее есть: высокий, красивый, богатый, молодой – чего еще хотеть?

За столом Антонина Макаровна посадила молодых рядом. Она видела, как Борис быстро освоился и стал ухаживать за Ольгой. Доча, молодец, повела себя скромно и строго. Мальчика из золотой молодежи только так и можно привлечь – безразличием, наверняка за ним девчонки толпой бегают.

Народ подобрался все сытый, ели через силу, а пили исключительно виски, коньяк и мартини. Тосты говорили такие витиеватые, словно собрались одни академики. И то сказать, их институт уже решено переименовать в Академию. Звучит солиднее, глядишь, и средств из министерства будут побольше выделять, а, значит, больше денег пойдет на ремонт учебных корпусов, общежитий и прочего хозяйства – перспектива хорошая.

Антонина Макаровна посмотрела на Геннадия. Улыбается до ушей, бестия! Ну, до чего обаятельный, и дела умеет обделывать – никакая инспекция не докопается. Если сын в него, то у Оли есть хороший шанс. Дочь по-прежнему беседовала с Борисом через губу. Ничего, после ужина у нее будет время стать любезнее. Официантка подала кофе, а муж включил видео из Таиланда.

– Остров Бали – это сказка, мы там были в отпуске, – сказала Антонина Макаровна. – Правда, Оленька? Расскажи, как ты сидела верхом на живом крокодиле.

– На крокодиле? Живом? – всплеснула руками Людмила. – Ой, я тоже хочу.

– Да ничего особенного, – вяло сказала Оля, – просто им так разжимают челюсти, что их заклинивает, так что можно и в пасть залезть.

Дальнейший рассказ пришлось вести Славе. Вот это муж умеет, и как он только запоминает всю ту чепуху, которую говорят экскурсоводы? Да просто голова у него ни о чем не болит, семья на ее плечах и дочь она одна, можно сказать, воспитывает. Если бы этим занимался Слава, то Оля давно бы уже в подоле принесла, потому что ему все равно, ему на все наплевать. Как бы они без нее прожили? Антонина Макаровна даже плечами пожала в ответ своим мыслям. Нет, надо с дочерью откровенно поговорить, что за апатия, что за кислое лицо? То ли ей так скучно, что она не считает нужным это скрывать, то ли она заболела. Если болеет, то почему не пожалуется? Или тут что-то еще замешано?..