Владимир Князев - Взрывная волна. Повесть

– Мы ищем, можно сказать, иголку в огромном стоге сена, и, как ни странно, но в условиях дефицита времени, реальную помощь нам могли бы оказать наши дагестанские жулики, авторитеты.

– Поясни.

– Информация о любом движении в криминальной среде, в том числе и про нашу адскую машинку, распространяется среди «посвященных», как звук под водой – в разные стороны и на большие расстояния. Значит, кто-то из братвы точно знает или, по крайней мере, что-то слышал про бомбу. Надо выйти на этого человека или группу и убедить их сдать подрывников.

– А почему ты решил, что авторитеты пойдут на сделку?

– Мы точно знаем, что эмиссары «из-за бугра» не раз и не два пытались наладить контакт с местной братвой, воспользоваться их влиянием и деньгами. Однако, и это мы тоже точно знаем, большая часть криминалитета, в силу своего кодекса или убеждений, отказалась от сотрудничества. Некоторые, просто держат нейтралитет. Значит, не хотят вязать себя кровью с экстремистами. Не хотят бойни на своей земле. И этим надо воспользоваться. Древнюю мудрость: Враг моего врага – мой друг, никто не отменял. Просто надо объяснить им, кто в данном случае враг, а кто друг.

Генерал задумался. Затушил окурок истлевшей почти до фильтра сигареты и автоматически достал из пачки следующую. Долго разминал ее пальцами, но не закурил, а отложил в сторону. Поправил, стоящий на столе бюст «железного» Феликса. Прокашлялся. Наконец, произнес:

– Я так понимаю, миссию переговорщика ты берешь на себя.

– А разве есть варианты? – на лице Акаева мелькнула усталая улыбка.

– Какая будет легенда?

– Никакой легенды, товарищ генерал. В нашей ситуации надо играть только в открытую. Никаких крапленых карт. Я тот, кто есть. Иначе не будет никакого доверия, а соответственно и результата.

В кабинете снова повисла томительная тишина.

– Ну, что, майор… – генерал поднялся с кресла и подошел к Ахмеду. Тот пружинно встал с дивана, – Ты человек местный, тебя многие знают. Хоть и при погонах, но считают тебя честным и правильным. Тебе и карты в руки. К вечеру подготовь мне план операции. Отыщи концы. Надо любыми путями вычислить эту чертову машину.

Акаев крепко пожал протянутую генералом руку, развернулся и направился к двери кабинета.

– Ахмед, – майор повернулся, – удачи тебе!

– Спасибо! – дверь за Акаевым закрылась.

Генерал снова подошел к окну. Улицы заполнялись людьми, спешащими на работу, в школу, детский сад… У всех были какие-то свои заботы, встречи, знакомства, успехи и разочарования. Жизнь шла своим чередом, не обременяя горожан мыслями о возможной смерти в тротиловом эквиваленте, которая находится где-то рядом…

Гасан и Ахмед были рядом всю свою сознательную молодую жизнь. Вместе учились в школе, вместе призвались в Армию и вместе служили. Многое пережили. Что называется, съели на двоих не один пуд соли. Их связывала уже не столько дружба, сколько братские чувства, когда любой из них мог пожертвовать собой ради спасения другого.

С развалом Союза их пути кардинально разошлись, чему были вполне объективные причины. Перестроечный бардак, начавшийся в стране, привел к массовому обнищанию населения. Голод и безработица толкали людей на крайние меры, поступки, преступления после которых уже не могло быть обратного пути к честной жизни. Но, независимо от обстоятельств, друг, если только он настоящий, а Гасан был именно таким, не меняет своего отношения к дружбе.

Гасан с детства подавал большие надежды в спорте. Занимался вольной борьбой. Грезил Олимпиадой, чемпионатами мира… Но жизнь изменила все планы.

Встретились они лишь через несколько лет, в родном городе. К тому моменту Ахмед был уже лейтенантом службы госбезопасности, а Гасан Гасанов – бригадиром в спортивной группировке рэкетиров. Разговор был короткий, но обстоятельный. Никаких взаимных упреков и нравоучений. Именно тогда, без пафоса (а он и не умел иначе) Гасан сказал:

– Ахмед, за то время, что мы не виделись, я наделал много глупостей, которых мог бы избежать. Но, что сделано – то сделано, и каждый должен рано или поздно ответить за свои поступки. Поэтому, если тебе, когда-нибудь понадобится моя жизнь, я отдам ее всю, без остатка. Ты меня знаешь.

– Знаю, Гасан, – Ахмед протянул другу руку, – Люди редко меняются, и ты тому подтверждение. Ты такой же, каким я тебя знал всегда. Спасибо тебе. Мир тесен. Мы еще обязательно встретимся, возможно, в лучших обстоятельствах…