Руслан Белов - Руслик и Суслик

Как-то, дожидаясь прихода Ларисы, Чернов стоял у окна с Русликом-Сусликом на руках.

- Ты зря ее недолюбливаешь, - говорил он, вглядываясь в подходящих к дому женщин, - Понимаешь, она несчастна... Ее никогда никто не любил, ее всегда использовали. И родители тоже...

Он замолчал, вспоминая, что недавно вычитал в книжках о странностях Ларисы... Почему она не любит поцелуев и прикосновений, почему ей нравиться рассматривать и трогать его ноги, почему панически боится забеременеть. И почему вместо него ласкает свинку...

"Что поймет Руслик-Суслик о ноге, как фетише? - усмехнулся он, переведя взгляд на трехпалую заднюю лапку свинки. - И как ему понять, что ее склонности обусловлены подсознательным стремлением изжить отвращение к сексу, отвращение, привитое в детстве родителями?

Лариса в тот вечер не пришла. Расстроенный Чернов сел за компьютер "сублимировать". В постель он лег в третьем часу ночи, но уснуть долго не мог - Руслик-Суслик пищал и буйствовал до утра. Все опрокинул в своем жилище, все сбуровил.

"Мое либидо, видимо, ему передалось, - усмехнулся Чернов, уже проваливаясь в сон. - Но самочку я тебе не куплю, и не надейся. Стадо свиней в своем доме - это не стадо свиней в Лизином..."

3.

Лариса приходила все реже и реже и через некоторое время исчезла вовсе. Несколько месяцев Чернов был один. Пока не появилась сибирячка Ксения...

Да, ее звали Ксенией. Так же, как и первую жену. К тому же, как выяснилось позже, и родились эти две женщины в один и тот же день.

Ксения... Элегантная, стройная, собранная. Двое мальчиков. И дважды вдова. На первом свидании рассказала, что первый муж, Борис, красавец, самбист, после окончания физкультурного факультета Курганского пединститута, работал в милиции и погиб при исполнении служебных обязанностей. И что второго, Глеба, убили при невыясненных обстоятельствах.

Отношения их сложились довольно быстро. Ксения без обиняков дала понять, что брак ее не интересует, так же, как походы в театры и художественные галереи (об ее отношении к отдыху в ресторанах и кафе Чернов по понятным причинам не спрашивал).

Встречались по субботам: Ксения приходила часов в шесть вечера, Чернов кормил ее отбивными, потом они ложились в постель, потом говорили до часу ночи. Засыпали в третьем часу, утомленные любовью и разговорами.

Говорили в основном о жизни Ксении.

Ей было о чем рассказать, хотя бы об однокашнике Солонике. В третью или четвертую встречу разговор зашел о Борисе, и Ксения рассказала, что его мать, узнав об измене мужа, покончила жизнь самоубийством.

- Вот как... - услышав это, протянул Чернов. - Семь против трех, что и сам Борис погиб отнюдь не при исполнении служебных обязанностей...

Ксения, пряча обнаженную грудь, запахнула синий чапан, среднеазиатский сувенир Чернова, - который служил ей пеньюаром.

- Почему ты так думаешь? - глаза ее потемнели.

Чернов был доволен. Помимо ноток растерянности, в голосе женщины прозвучало уважение.

- Склонность к суициду нередко бывает наследственной, - изрек он. Вспомни хотя бы Хемингуэя.

- Ты прав... Я просто не хотела тебя пугать... - сказала виновато. И, унесшись остановившимся взором в прошлое, из него проговорила:

- На запястьях у него были малиновые шрамы. Два на каждом. За несколько месяцев до свадьбы, он подрался с другом, лыжником из сборной, и выбросил его в окно.

- Погиб друг?

- Нет, покалечился. Так, не очень.

- И из-за этого Борис предпринял попытку самоубийства!?

- Да и нет... На него завели дело, разжаловали в младшие лейтенанты. После того, как сослуживец назвал его "микромайором", он пришел домой, залез в ванну, и вскрыл себе вены. Его спасли случайно...

- Сумасшедший... Из-за чего хоть ссора была?

- Дима - так звали друга - отказался продать ему импортные лыжи. Членам сборной каждый год выдавали новые, а старыми они распоряжались по своему усмотрению.

- Ну-ну. А при каких обстоятельствах состоялась удачная попытка?

- Какая попытка?

- Самоубийства, естественно.

Чернов был зол. На Бориса. Его мать. Отца. На скверные отечественные лыжи.

- Однажды вечером Борис зашел к Володе, своему другу. Тот был с девушкой, моей знакомой. Не знаю, о чем они там разговаривали... Короче Володя сказал Борису, что я... что я... распутница. И Борис его застрелил.

Чернов поморщился. Помолчав, вспомнил Шекспира:

- "Ярости и шума хоть отбавляй, а смысла не ищи"...

- Смысл в том, что он был мужчина, настоящий мужчина, - посмотрела она из своего мира. - Его женщину оскорбили, и он, не раздумывая, защитил ее честь.