Александра Олайва - Последняя

Мои губы открываются. Я почти прошептала эти слова – но все-таки не смогла. Эта фраза предназначалась не этому пареньку. Моргаю один раз, медленно, и напоминаю моему сердцу про игру. Делаю шаг назад. Я говорю себе, что он здесь не случайно. Может, он здесь даже для того, чтобы помочь.

– Что тебе нужно? – спрашиваю я.

Мой голос звучит хрипло из-за того, что я так давно им не пользовалась.

– Я… – Паренек переминается с ноги на ногу. Ему не больше восемнадцати-девятнадцати лет, и при том он для своего возраста хилый. Буквы у него на груди складываются в слово «Ратджерс». Интересно, при монтаже название колледжа скроют? – Я так давно никого не видел, – говорит он.

Живой реквизит. Препятствие. Доверять ему нельзя.

– Поищи кого-нибудь другого, – говорю я и снова иду.

– Куда вы идете?

– Туда.

– Я оттуда пришел. Там никого нет. – Паренек шагает рядом со мной. Я не отвечаю, и спустя какое-то время он спрашивает:

– У вас не найдется чего-нибудь попить?

Я мобилизую все свое великодушие и говорю:

– За поворотом автозаправка. Возьми себе сам.

– А вы меня подождете? – спрашивает паренек.

Его вопрос заставляет меня остановиться и, щурясь, вглядеться в него. Вблизи он кажется более юным: как будто только что вошел в неуклюжий ранний подростковый период. Наверное, такой типаж нелегко было найти.

– Конечно, – отвечаю я. – Я подожду.

Глаза у парнишки округляются от чересчур наигранного чувства. По-моему, это должно было выглядеть как радость.

– За поворотом? – переспрашивает он.

– За поворотом.

– Вы будете здесь?

Я киваю.

Парнишка пускается бегом, через каждые несколько шагов оглядываясь на меня. Он превращается в красное пятно и исчезает за поворотом. Я представляю себе, как он бежит к воде и питью, серьезно относясь к своей роли.

Я выжидаю несколько минут, а потом ускользаю в лес. Я стараюсь не оставлять следа, хотя любой человек с навыком следопыта увидит место, где я прошла по высокой траве. Кажется, у парнишки навыка следопыта нет, но у него может быть доступ к камерам. Рация и система глобальной навигации. Я двигаюсь медленно, но это не имеет значения. У меня слишком тяжелый груз, чтобы двигаться бесшумно, и я постоянно наступаю на сухие ветки и хрустящую листву, которых не вижу под ногами. Меня и слепой найдет. Может, мне следует вообще остановиться, но тогда я не буду приближаться, застряну здесь и…

По лесу разносится отчаянный бессловесный вопль.

Я останавливаюсь, и фляжка хлопает меня по ноге. Я слышу еще один вопль и по интонациям понимаю, что он содержит слова, только я не могу их разобрать. Я запрещаю себе возвращаться – и возвращаюсь. Я выхожу из леса. Как только деревья остаются позади, я вижу его. В этом месте дорога идет прямо, а отошла я недалеко. Парнишка бежит ко мне – и по пути становится четче.

– Вы обещали подождать! – кричит он.

Глаза у него красные, по грязным щекам пролегли речки слез.

Он оказался неожиданно талантливым актером.

– Я здесь, – говорю я. – Где твои припасы?

– Я их уронил, – отвечает он, – когда увидел, что вас нет.

Я иду с пареньком обратно за его провизией. Она высыпалась из пластиковых пакетов, которые он, должно быть, нашел за прилавком. Бутылки, банки и прямоугольные упаковки валяются на дороге: некоторые еще продолжают катиться.

– У тебя нет рюкзака?

– Раньше был, но потерялся.

Он мне не нравится. Его персонаж явно не особо умный – и я не понимаю, зачем он здесь. Пока мы собираем его припасы (сладкой газировки почти столько же, сколько воды, а из еды в основном конфеты), парнишка спрашивает, как меня зовут. Секунду я вообще не могу этого вспомнить, а потом вру.

– Майя, – говорю я.

Май – месяц моего рождения. Мне всегда нравилось это необычное имя.

Несколько мгновений он смотрит на меня. Возможно, он знает, что я вру. Может, ему заранее сказали мое имя.

Наконец он говорит:

– А я – Бреннан.

Мне еще никогда Бреннаны не встречались. Не уверена, что это его настоящее имя, но меня это не слишком интересует.

Когда все имущество паренька собрано и упаковано, я снова пускаюсь в путь. Он идет за мной, не переставая задавать вопросы. Он хочет знать про меня: откуда я, как я сюда попала, куда я иду, где я была, «когда это случилось». И почему, почему, почему. Я так и жду, что он тоже покажет мне листовку. Я начинаю игру: два раза лгу, а один раз – говорю правду. Я из Рейли. Отстала от друзей, с которыми мы сплавлялись по реке, и с тех пор одна. Иду домой. Вскоре я перехожу на сплошную ложь. Я из большой семьи. Я юрист, специализирующийся на защите окружающей среды, больше всего я люблю арахисовое масло. Мои ответы непоследовательны. Кажется, паренек этого не замечает. Похоже, он задает свои вопросы просто для того, чтобы слышать мой голос – и чтобы дать режиссером материал, который можно будет монтировать: им не нравится, что я только иду. Интересно, как будут подавать мою ложь – попросят ли меня объясниться, обращаясь к зрителям. Я не делала этого с момента ссоры с Хизер.