Александра Олайва - Последняя

– Что там? – громко спрашиваю я.

– Ящик! – кричит он в ответ. – Огромный!

Когда я подхожу, он уже обходит по кругу громадный пластиковый контейнер, заглядывая в него. Ящик ростом с парнишку.

– Как ты думаешь, что это? – спрашивает он.

– Большой ящик, – говорю я ему.

Он хохочет, но я пока не могу смеяться… и не уверена, что вообще когда-нибудь смогу.

– Но откуда он?

Паренек продолжает кружить, словно щенок, исследующий какой-то запах.

Ящик не прикреплен к парашюту. Купол огромный – больше, чем мне казалось с дороги, – и висит над нами, словно громадное зеленое небо. Стропы лопнули – или обрезаны.

– Его сбросили с самолета, – говорю я, вспоминая инверсионный след, протянувшийся по небу, шум посреди ночи.

– Он пустой! – объявляет Бреннан. Он дергается – кажется, от возбуждения. – Значит, кто-то все из него забрал, так? Тут рядом есть люди?

Я подхожу, чтобы дотронуться до пластикового ящика. Прохладный, гладкий, неживой. Представляю себе мощный реактивный самолет, заполненный не пассажирами, а такими ящиками, возвращающийся обратно пустым.

– Значит, кто-то из уцелевших настолько организован, чтобы организовать для нас, несчастных, план Маршалла [13] Программа помощи Европе после Второй мировой войны, начала работать в апреле 1948 г. Ее целью было восстановление экономики, устранение торговых барьеров, модернизация промышленности и развитие Европы в целом. ( Прим. ред. ) .

– А что за план Маршалла? – спрашивает Бреннан, уходя с головой в контейнер и рассматривая его потолок.

– Похоже, вы в школе Вторую мировую войну не проходили.

– Нацисты, – возражает он. Его голос даже будит легкое эхо. – Во Второй мировой войне были нацисты.

– Точно. И вообще это не важно, думаю, это вообще не о том.

Ведь план Маршалла – это не то же самое, что берлинский воздушный мост? [14] Операция западных союзников по авиаснабжению Западного Берлина продовольствием во время блокады города со стороны СССР. Действовал в 1948–1949 гг. И это был воздушный мост, а не заброска по воздуху, так что хоть я и считала раньше, что тогда припасы сбрасывали на парашютах, но, наверное, самолеты все-таки приземлялись.

Важно ли это? Может, людей осталось так мало, что исторические имена и названия уже ничего не значат?

Ящик говорит об обратном. Не знаю, какие чувства это у меня вызывает. Надо снова перестроиться, а я устала. Не знаю, сколько во мне осталось возможностей для изменений.

Бреннан высовывает голову из ящика.

– Может, нам их поискать? – спрашивает он. – Я имею в виду тех, кто забрал то, что было в ящике.

Краем глаза замечаю движение – а потом вижу трех незнакомцев. Они стоят среди деревьев и наблюдают. Старый негр с ярко-белыми волосами, моложавая белая женщина, и еще один мужчина, тоже молодой. Возможно, он латиноамериканец, а может, у него просто темные волосы и загар. Издали непонятно.

– Майя? – спрашивает парнишка.

– Думаю, искать не надо, – говорю я.

– Почему? – он выпрыгивает из ящика. – Ты… – Он замечает мой взгляд, следит, куда я киваю. – О! – выдыхает он.

«В потемках» – круть или отстой?

[+] заведено 32 дня назад. Автор: Кинза522

419 комментариев топовые комментарии сортировать: по времени

[-] 501_Майлз

Привет! Если кто-то это прочтет: моя жена участвовала «В потемках», я ищу ее с августа. Я проверил все контактные данные съемочной группы для экстренной связи, но ни с кем не смог связаться. Я знаю, что кто-то здесь был знаком с оператором. Если вы можете мне помочь, если кто-то может мне помочь, я вас очень прошу.

Пожалуйста!

– Как зовут? – спрашивает старик.

Это уже другой старик. Этот – белый и бородатый, и эта ферма принадлежит его семье уже несколько поколений. По крайней мере так гласит предание. С начала чумы – так они это назвали, чумой, – прошел всего месяц, а у этого приюта, скрытого в глубинке Массачусетса, уже сложились предания.

Это первый вопрос, который он нам задал, но он уже сделал несколько пометок в гроссбухе с кожаным переплетом. Раса и пол, как я полагаю. Общие впечатления. Жизнерадостная энергия Бреннана, моя хмурость.

– Бреннан Майклз, – говорит паренек.

Он сидит на стуле прямо – слишком прямо. Правая нога у него приводит в движение педаль невидимой швейной машинки.

– Иммунный или выздоровевший? – спрашивает старик.

– Чего? – не понимает Бреннан.

– У тебя к чуме иммунитет или ты заразился и выздоровел?