Марина Серова - Ее последний шанс

– Да попросту следил за нами, расспросил бабок у подъезда, дело-то пустяковое! – раздраженно пояснил Виталий. Алена некоторое время молча шла рядом с мужем, но Виталий чувствовал, как все ее тело сотрясает мелкая нервная дрожь. Пальцы, которыми она вцепилась в его руку, были холодны, как лед. Вдруг она резко остановилась, и Виталия всерьез испугал ее полный ужаса взгляд.

– А если с тобой что-нибудь случится? – проговорила она еле слышно помертвевшими губами. – Я этого не переживу.

– А когда мы очутились, наконец, дома, у Алены началась самая настоящая истерика, – мрачно закончил Виталий свой рассказ о приключениях в тот злополучный вечер. – О том, чтобы лечь спать, нечего было и думать. Алена металась по квартире, я бегал следом с валерьянкой. Она ничего не желала слушать, все кричала, что мы должны немедленно уехать. Просто какое-то помешательство нашло… То бросалась собирать вещи, швыряла в чемодан все подряд. Свои и мои вещи вперемешку. То начинала искать какие-то документы и никак не могла найти. В общем, не ночь, а сплошной затяжной кошмар. Наконец выбилась из сил и заснула под утро. А я вообще не спал. Утром позвонил научному руководителю, попросил перенести встречу.

Виталий прервал свой рассказ и с силой потер лоб ладонями.

– И больше вы этого бомжа не видели? – спросила я.

– Я – нет. Но Алена рассказывала, что видела его еще два раза. И каждый раз повторялась истерика. – Виталий нахмурился. – Он пугал Алену, говорил, что на месте, где построили наш дом, когда-то погибло много людей. Мол, это страшное место пропитано их страданиями, и теперь нас не ждет ничего хорошего. Но хуже всего, что вскоре я и правда заболел. Старик будто накаркал.

– У вас было воспаление легких? – уточнила я.

Прежде чем ответить, Виталий немного помолчал.

– Да, я попал в больницу. Провалялся там пару недель. Алена прибегала каждый день, иногда по два раза. Ее все медсестры знали в лицо.

– Кстати, о медсестре, – спохватилась я. – Вы не могли бы дать мне ее контакты?

Виталий, даже не спросив, зачем мне это нужно, продиктовал мне номер Алины Федотовой.

– Она работает в поликлинике на Набережной, – пояснил он. – Здесь совсем рядом. Я теперь там наблюдаюсь. После пневмонии.

Я заметила, что, делая это уточнение, Виталий запнулся. Казалось, ему было неприятно распространяться о своем здоровье. Что ж, его можно понять.

– Скажите, – спросила я напоследок, – а своей матери Алена рассказывала об этих встречах с бомжом?

Виталий покачал головой:

– Нет, насколько мне известно. Эвелина Николаевна – законченная материалистка, и Алена прекрасно об этом знала. Так что все откровения о тяжелой энергетике доставались исключительно мне. В конце концов я согласился, что нам лучше поменять жилье. Ведь жить в атмосфере постоянных истерик становилось невыносимо. Мы начали подыскивать варианты, а потом стало слишком поздно…

– А вы сами не сообщали об этих случаях Эвелине Николаевне уже после смерти Алены?

– Нет. – Виталий печально посмотрел на меня. – Эвелина Николаевна и без того почернела от горя. Она только выглядит железной и несгибаемой, а так… Вы даже не представляете, какая она добрая. Я просто не хотел причинять ей лишнюю боль, да и зачем? Что бы это изменило?

– Возможно, вы правы, – согласилась я. – Эвелина Николаевна еще упоминала о подруге Алены Карине. Насколько я поняла, Карина не нравилась вашей теще. Что вы можете о ней сказать?

На лице Виталия появилось неприязненное выражение.

– Что о ней скажешь? Неприятная особа. Я старался не бывать дома, когда Карина приходила в гости.

– Но почему?

– Да какая-то она… двуличная, что ли. Во всем искала выгоду, даже в дружбе с Аленой. Завидовала, ясное дело. На свадьбе не была, хотя мы приглашали. Сослалась на неотложные дела с разводом. Ее саму как раз муж бросил.

– Ну, это вполне уважительная причина.

– Вы думаете? – усмехнулся Виталий. – Она с утра до ночи разводом занималась? Свадебный ужин был вечером, очень скромный, как мы и хотели с Аленой. Карина вполне могла бы прийти, но нет! Ей же тошно смотреть, когда у других все хорошо. Мелочная, завистливая особа. На похороны она, кстати, тоже не пришла.

– У вас есть ее телефон? Мне необходимо пообщаться с этой, как вы говорите, особой, но у Эвелины Николаевны не оказалось ее контактов. Она, похоже, тоже недолюбливала Карину.

– Неудивительно, – отозвался Виталий, занятый поисками телефона. Тот оказался в широкой тумбе темного дерева под телевизором.