Руслан Белов - Сердце дьявола

Но нет... Почувствовав, что жертва растворена лаской и более не существует, не хочет существовать физически, Роксана ввела ее раздавшийся член в жаркое влагалище, задвигала бедрами, впилась губами, вонзилась ноготками, вклеилась кожей и Вселенная, только-только казавшаяся невозможно совершенной, взорвалась сверхновой и, умножившись тысячекратно, превратила все, что было и все что будет в облачко несуществующего праха...

***

...Они появились на пиру под вечер. Взглянув на их довольные физиономии, я понял, на что они потратили эти бесконечные два часа. И, вмиг сожженный ревностью, едко шепнул Александру по-русски:

- Она, небось, напела тебе, что простатит, наряду с подагрой и эпилепсией - это болезнь великих?

Македонский в единое мгновение покраснел от ярости и поискал кинжал. Но не нашел - от уязвимого и яростного Александра все колюще-режущее всегда держалось подальше.

- Плюнь на все, береги здоровье, дорогой, - проворковала ему на ухо Роксана (сама нежность пополам с невинностью). - Ты что-то хотел объявить коллективу?

Александр с нескрываемым презрением толкнул меня в грудь, обернулся к пирующим соратникам и побежденным врагам и, потребовав тишины поднятой рукой, торжественно провозгласил:

- Я отпускаю от себя Барсину, дочь сатрапа Бактрии и Согдианы. И как только я возьму Хориену, состоится моя свадьба с Роксаной - прекраснейшей из земных женщин.

***

Хориену Александр Македонский брал театрально - наверняка хотел произвести впечатление на Роксану. Эта крепость была со всех сторон окружена глубокими ущельями и промоинами. Александр начал с того, что вырубил в округе весь лес, затем приказал соорудить помост над одним из ручьев с тем, чтобы, не замочив ног, штурмовать с него последний оплот туземных защитников Зеравшанской долины. А чтобы рабочих не постреляли, одновременно с помостом повелел возводить со стороны крепости стену с навесом. Все эти действия так поразили обороняющихся, что они немедленно сдались. Впрочем, злые языки утверждали, что на самом деле такой исход событий был предрешен несколькими подброшенными в крепость письмами Роксаны. Стремясь ускорить свадьбу, она убедила ее защитников в том, что счастливый новобрачный не только пощадит сдавшихся, но и щедро их вознаградит.

***

Свадьбу решили сыграть в Хориене. Александр часами валялся в спальнях или пиршественном зале с Роксаной. Роксана хихикала, мяла ему ручки и говорила один комплимент за другим, да так быстро, что Македонский не успевал хвастаться.

За день до свадьбы Александр признался Роксане, что Барсина, дочь Артабаза, была его единственной женщиной. Я в этот момент находился в зале и, услышав признание Македонского, рассмеялся:

- Вряд ли ты, Александр, стал бы великим, если переспал хотя бы с тремя...

Македонский вспыхнул как спичка, начал искать кинжал, но, найдя лишь яблоко, кинул им в меня. И конечно, попал в переносицу - в чем в чем, а в боевых искусствах ему не было равных... Ольга звонко рассмеялась и внимательно посмотрела мне в глаза. Поймав ее взгляд, я понял, кого она изберет себе в любовники. Ее бесстыдство мгновенно опустошило меня, и я ушел, механически стирая с лица яблочное пюре.

Еще утром (до ссоры) Баламут-Македонский лично попросил меня присмотреть за овцами, приготовленными для шашлыка: по его рецептам они должны были быть накормлены чищенными, чуть забродившими апельсинами за полтора часа до заклания. И я, приняв на душу кувшинчик вина, пошел к ним: обещался - значит обещался, к тому же через две тысячи триста двадцать пять лет обнимать Роксану буду я (и она меня!), а Македонский будет при этом обливаться слюной.

И вот, когда я возился с овцами, Александр потребовал меня к себе. Он всегда мирился первым. Присланный им телохранитель, сказал, что полководец мечтает угостить меня фруктами, только что привезенными из Персии. Я немедленно пошел к нему, но овцы, которым понравилась кормежка апельсинами, увязались за мной<����Плутарх написал, что я (т.е. Клит) приносил овец в жертву богам. А что еще он мог написать?>... И, естественно, Александр не преминул использовать для насмешек факт моего появления пред его ясными очами в компании дружно блеющих баранов. Но я сдержался - виноград и благоухающие дыни, возлежавшие на золоченых блюдах, смягчили меня своим аппетитным видом.

Но судьба есть судьба, и все случилось так, как должно было случиться. Когда я принялся за пятый ломоть дыни, Роксана начала льстить пьяному в стельку Александру по поводу бескровного взятия им Хориены: