Руслан Белов - Сердце дьявола

Диана Львовна догадалась, что все эти исчезновения и умопомешательства - дело рук каким-то образом выжившего Худосокова. Она пыталась рассказать следователю о своих подозрениях, но тот, уставившись в ее бархатные тициановские груди, отмахивался - сгорел, мол, ваш Худосоков в своем доме на Клязьме. Отмахивался, пока у дверей одного из московских отделений милиции не был обнаружен дипломат с цветными фотографиями всех пропавших, включая и детей, убитых и изувеченных. На оборотной стороне каждой фотографии рукой Худосокова было выведено: "Мы квиты! Л. Худосоков" В том же дипломате находились вещи с многочисленными следами крови - блузки, платьица, купальники, колготки. Лабораторные анализы показали, что кровь на них по составу соответствует крови Леночки, Полины, Ольги и Софии. Тщательный анализ фотографий (их было около двух десятков) позволил сделать вывод, что некоторые из них были сделаны, скорее всего, близ небольшого кишлака, располагающегося между Самаркандом и Бухарой. Следственная бригада по соглашению с узбекскими властями выехала в этот измученный солнцем кишлак и скоро нашла двух чабанов, ставших невольными свидетелями расправы над похищенными.

Чабаны рассказали, что в начале июля, поздно вечером они искали близ кишлака потерявшихся баранов и в одном из распадков видели, как убили ножами трех мужчин среднего возраста, трех молодых женщин и двух маленьких девочек, все русские и все изможденные пытками. После казни трупы сфотографировали с разных сторон, затем покидали в бортовой уазик и увезли в пустыню. В милицию чабаны не пошли потому, что убийцы были в милицейской форме. Обследовав указанный им распадок, оперы нашли на камнях следы крови Софии и, с меньшей долей уверенности - Вероники. И дело было положено в дальний ящик.

4. Море шампанского. - Империя Добра, Империя Зла... - Сюрприз Дьявола.

Когда мы сдались (о, Господи, последнее время мы только и делаем, что сдаемся!), нас отвели в столовую и посадили за огромный стол, ломившийся от фруктов и разнообразнейших яств. Увидев его еще от двери, Бельмондо, забыл о разбитых губах и воскликнул:

- Вот это да!

- Англицкую королеву ждете? - спросил я у Шварцнеггера, сопровождавшего нас.

- Вам необходимо усиленное питание... - буркнул он, недовольный тем, что приходится говорить. Или тем, что пятнадцать минут назад мне удалось расквасить ему нос.

- Шампанского-то сколько! - воскликнула София, поглаживая глаз, обещавший к вечеру породниться с прекрасным синяком.

- Еще бы прислугу в ливреях... - изрекла Вероника, оторвав виноградинку от огромной кисти, томно разлегшейся на персиках, гранатах и грушах, отдыхавших на просторных серебряных блюдах перед неминуемой гибелью в наших желудках. Последних пятнадцать минут она была левшой - правая ее кисть была разбита скулой Шварцнеггера.

Не успела она поднести виноградинку ко рту, как за каждым из нас появилось по официантке в национальных таджикских платьях.

Не тратя время на формальности, мы выпили по фужеру шампанского. Оно было столь замечательным, что мысль о повторе показалась всем предельно очевидной.

- В него что-то подмешано... - удовлетворенно сказал Баламут, осушив второй свой фужер.

- Да... - согласилась с ним умиротворенная Вероника. - Не успела выпить, как никакой тревоги в душе не осталось... Одна благодать и никакого пьянства...

- Ну и замечательно! - улыбнулась Ольга. - Пойдем на свою Голгофу в хорошем настроении... - И принялась накладывать мне в тарелку закусок и делала эта со знанием моих вкусов...

- А вы заметили, как изменился Худосоков? - спросил я, указав прислуживавшей мне девице на свой пустой бокал. - Помните, каким он был в Приморье, на Шилинской шахте?

- Зверем тогда был... - покачала головой Ольга, намазывая на ломтик белого хлеба черной икры. Заметив, что я смотрю на ее творчество с глубоким интересом, отдала бутерброд мне. - Словарный запас - триста слов. Пантера, стреляющая с лета... И...

- Что "И..." - переспросила София игриво, догадавшись по интонации и блеску глаз Ольги, что речь идет ни о чем ином, как о мужских достоинствах Худосокова...

- Член у него знаменитый! - воскликнул Баламут, довольно благодушно посмотрев на свою жену-распутницу (сказались, видимо, два фужера с благодатью).

- А вы откуда знаете? - поинтересовалась явно заинтригованная София.

- Да на Шилинской шахте его одна буйная сумасшедшая, Юлька ее звали, в плен взяла, - улыбнулся я, воочию вспомнив, как застукал Юльку с Худосоковым в храме любви Инессы. - Так она, с ним поближе познакомившись, так его за членские взносы полюбила, что затрахала на всю оставшуюся жизнь. С тех пор Худосоков женщин, в общем-то, сторонится и использует их разве только для мужской презентабельности, ну, чтобы вопросов лишних окружающие не задавали... Потом, в Москве, он приходил к штатной любовнице и спать ложился, в сиську носом зарывшись...