Константин Погодаев - Убийство на Эбби-роуд. Викторианская детективная дилогия

Половину первого этажа занимала просторная гостиная, обклеенная зелеными обоями Шееле и обставленная модной мебелью. На стенах висели простенькие пейзажи художников. Справа от входа находился камин, окруженный двумя креслами. Кроме света камина, комнату освещала масляная лампа и канделябр на три свечи. Постояльцы заранее были собраны в гостиной пожилым полицейским сержантом. Молодой мужчина, одетый как лондонский франт, сидел у камина в кресле. На его лице была модные усы и не тронутая сединой бородка. Он заметно нервничал, часто прикладываясь к бутылочке лауданума. В левом углу, какая-то миловидная дама в модном французском платье успокаивала заплаканную монашку, прижимающая к груди дорожную Библию.

К инспектору подошел сержант и представился.

– Где тело убитого? – спросил его Локвуд.

– На втором этаже в комнате направо от лестницы. Покойный был известен здесь как полковник Моррис. Постояльцы характеризуют его как крайне неприятного в общении типа. Я провожу Вас, туда. – отчитался сержант.

– Не стоит. Если ты понадобишься, то я позову тебя.

– Да, сэр! – сержант сделал шаг в сторону и занял позицию у входа в гостиную.

На дверях в комнату убитого полковника были следы взлома, на двери болталась оторванный железный засов. Инспектор и доктор подошли к телу. Оно лежало у собственной кровати в луже крови. Глаза покойника были широко открыты, а пальцы скрючены в предсмертной судороге. Пока доктор осматривал тело, инспектор попробовал приоткрыть окно. Оно было наглухо заколочены изнутри и открыть их не представлялось возможным.

– Удар был невероятной силы. Кости черепа просто разможжены. – сказал доктор Трюдо. – а это, полагаю, орудие убийства.

Доктор поднял тяжелый чугунный утюг, на котором запеклись следы крови. Инспектор взвесил утюг рукой.

– Не менее двух фунтов. Таким можно раздробить голову даже быку. – резюмировал он. – Нужно допросить сторожа.

Доктор окрикнул сержанта и тот привел с улицы сторожа. Бедолага был мертвецки пьян и еле стоял на ногах. Инспектор дал ему пару увесистых пощечин. Это немного привело пьяницу в чувство.

– Говори, скотина, кто входил и выходил из дома этой ночью? – начал допрос инспектор.

– Никто не входил, господин инспек.. ик!… ктор.

– Признавайся! Твой подельник уже дал показания против тебя. Теперь, если ты нам все расскажешь, то смягчишь гнев Английского суда!

– Богом клянусь! Я никого не впускал в дом!..ик… Я не знаю никого подельника, инспектор! А напился я… ик!.. уже после того, как нашли мертвеца! Жуткое зре..ик!…лище. С детства боюсь покойников, потому и откупорил бутылку.

– Когда я прибыл на вызов, он действительно был трезв и напуган, инспектор! – заступился за сторожа сержант.

– Ладно, уведи его. Пусть проспится.

Инспектор вместе с доктором спустились в гостиную. Все оставались на своих местах. Монашка перестал плакать и лишь изредка шмыгала носом.

– Я инспектор Скотланд-Ярда Локвуд. Прошу Вас представится по-именно и указать цель визита в Лондон.

– Сквайр Дженнингс, скотовладелец – пробормотал молодой щеголь, не соизволив даже выпрямится из той кривой позы в которой сидел. – Прибыл с целью посещения Всемирной выставки.

– Элеонора Монро, бывшая подданная королевы Виктории, а ныне – французская художница. Мои картины выставляются в Лувре – миловидное личико молодой леди выражало неподдельную гордость собой – Я приехала по вопросам вступления в права наследства.

– Передайте своему жениху, что ему невероятно повезло с Вами. – сказал Локвуд

– О! Благодарю! Я обязательно ему передам, как только он у меня появится! – засмущалась Элионор.

– Сестра Айрин – монахиня при монастыре графства Стаффордшир. – монашка утирала вспотевшее лицо платком. Было удивительно, как вода, в таком количестве, вообще умудрялась подниматься по столь высокому и сухому телу. – Сюда меня привел сам Господь. Жители этого города живут во грехе и я обязана…

– Хватит! – резко оборвал ее Локвуд. – Начнем с Вас Дженнингс. Что вы можете показать по делу?

Молодой франт еще больше скривился в кресле.

– Ничего не могу показать. Я всю ночь проспал в своей комнате и никуда не выходил.

– Инспектор! – воскликнула Элеонора. – Я думаю, что вы должны знать, что Дженнингс крепко повздорил с полковником Моррисом, накануне вечером. Мы, женщины, сидели в гостиной, когда пришел подвипивший Дженнингс. Спустя четверть часа пришел полковник. Они сидели у камина, пили грог, как вдруг, полковник вскочил и выплеснул напиток прямо в лицо Дженнингса. Уж не знаю о чем они поспорили, но полковник назвал Дженнингса «молокососом» и «щенком». В свою очередь Дженнингс сказал, что сожалеет, что полковник столь пожилой, иначе он набил бы ему лицо. Моррис расвирипел и хотел было кинутся на Дженнингса, но нам, слабым женщинам, удалось успокоить его.

Читать дальше