Натали Сойер - Призрак из прошлого (Моя темная половина). Часть 3

– Привет! – Этель весело помахала рукой, – я иду в гости! А ты решила посетить рынок?

– Да, – Эмма помахала пустой корзиной, – я иду к молочнице. Ко мне в гости заглянула Аманда, я обещала ей булочки. Ты присоединишься к нам?

– Не знаю, – Этель слегка смутилась, – меня всегда смущала твоя подруга…

– Аманда добрая и славная, – возразила Эмма, и взяла Этель под руку, теперь они шли рядом по улице, – ну и что, что начальник стражи ее опекун, она никогда не пользовалась своим положением в городе.

– Я не знаю, – Этель пожала плечами, – но, наверное, все же откажусь. Раз уж ты идешь в строну рынка, я провожу тебя, я как раз иду к Грейси. Недавно передала ей травы для чая, хочу узнать, как у нее дела…

Эмма неодобрительно покачала головой. Она не очень одобряла странную дружбу между Этель и дочерью зеленщицы Сэнди, той самой, которая всегда цеплялась к еврейке. Дочь старухи Каллахан прославилась в городе еще год назад, она была единственной выжившей жертвой убийцы, которую нашли в его логове на старом руднике стражники, среди трупов остальных девушек, пропавших в Бристоле еще прошлой весной.

Та история всколыхнула Бристоль, и город еще долго был взбудоражен трагической и нелепой смертью молодых и красивых девушек из самых уважаемых семей. Убийцу стражники тогда поймали прямо в его логове, куда он вернулся, и Грейси стала единственным свидетелем, опознавшим его. Судья не стал тянуть с приговором, смертной казни требовал весь город, и Джо Коллинза, так его звали, расчленили лошадьми на главной площади. Перед тем, как помощники палача начали хлестать лошадей плетьми, глашатай громко прочитал имена всех девушек, чтобы память о них навсегда осталась в сердцах горожан и семей погибших. Дора Стентон, Летисия Альбенис, Сара Бакстон, Дженнифер Макмарти, Луиза Кельвин, и Грейс Каллахан, она тоже была в этом списке, хоть ей и посчастливилось выжить. С тех пор дочь простой зеленщицы и стала местной достопримечательностью.

Эмма знала, что еврейка подружилась с Грейси, хотя было непонятно, что могло связать двух таких непохожих девушек. Грейси помогала на рынке матери, недавно она потеряла молодого мужа, и теперь осталась одна, хотя была уже на пятом месяце беременности. Старуха Сэнди часто сетовала на то, что скоро родиться ребенок, и она ума не приложит, как прокормить дочь и внука. Эти разговоры Эмма частенько слышала, потому что покупала у Сэнди зелень – какой бы склочной ведьмой не была зеленщица, товар ее всегда был отменный.

– Этель, я уже говорила тебе, не стоит так близко общаться с Грейси, – покачала головой Эмма, – ее мать очень плохой человек, мало ли, что может придти ей в голову?

– Но госпожа Сэнди теперь не так кричит на меня, – возразила еврейка, поправив на голове полотняный чепец с кружевами, – она даже сама пригласила меня придти к ней после полудня.

– Хорошо, тогда я прогуляюсь с тобой, а потом пойду на рынок, – решила Эмма, – погода теплая, можно и проветрить голову.

Девушка пошли по улице. До дома зеленщицы было недалеко, старуха жила почти в центре города, к ее дому вела хорошая, вымощенная камнем дорога, поэтому идти девушкам было легко и весело. Они болтали о какой – то ерунде, Эмма, все сетовала, что Этель не живет у нее, и теперь ей скучно.

– Обязательно приходи ко мне! – Эмма подтолкнула еврейку локтем, – я всегда рада гостям, ты же знаешь!

– Приду, – Этель улыбнулась, – спасибо тебе, что ты тогда приютила меня, если бы я осталась на улице…

– Этого я не могла допустить, – покачала головой Эмма, – попади ты тогда на улицу, и тебе пришлось бы туго. То, что тебя могли заставить продавать свое тело, было не самое страшное…

Девушка умолкли. Этель тряхнула головой, чтобы не забивать ее грустными мыслями, и девушки пошли дальше. Очень скоро вдалеке показался дом семейства Каллахан, и Этель выпустила локоть Эммы.

– Ну все, дальше я пойду сама, – весело сказала она, – передай привет Аманде.

– Передам…, – каким – то напряженным голосом отозвалась Эмма, внимательно осматривая двор и дом зеленщицы. Она от чего – то ощутила смутную тревогу, но не могла понять, в чем дело. Этель помахала рукой, и зашагала к дому, а Эмма пошла назад, но, то и дело, оглядывалась. Она не могла объяснить, почему странная тишина показалась ей подозрительной, и тут ее словно осенило. Она поняла, что привлекло ее внимание. Эмма снова оглянулась, и ее взгляд упал на лошадь, под седлом, привязанную во дворе, ее заслоняло дерево, и Эмма увидела ее не сразу. Девушку словно пронзила молния, эта рыже – белая окраска лошади показалась ей очень уж знакомой. Эмма резко остановилась, а потом, глаза ее округлились, девушка развернулась, и бросилась к дому.