Руслан Белов - Тени исчезают в полночь

...Худосоков появился неожиданно. Перед тем как пройти в другую комнату, он подошел к Митрохину вплотную и с минуту пристально разглядывал его. Минут через пять после его ухода вахтенному позвонили по внутреннему телефону Положив трубку, вахтенный кивнул охранникам и те потащили Митрохина в комнату, из которой некоторое время назад выходили люди в белоснежных халатах.

В комнате, оказавшейся хорошо оборудованной хирургической операционной, капитана до носков раздели, накрепко привязали к столу и начали потрошить без всякой анестезии.

Поняв, что ему пришел конец, Митрохин решил показать русский характер и дергаться и орать от боли не стал. Мысленно простившись с женой Зиночкой и любимой дочкой Настей и посетовав, что не оставил им никаких средств к существованию, капитан сжал зубы и начал наблюдать за действиями хирургов. По тому, как они орудовали скальпелями, он сразу понял, что потрошат его люди, имеющие к полостной хирургии весьма опосредованное отношение.

- Почку берите левую, - сказал человек, стоявший в ногах Митрохина. - И осторожнее с желчным пузырем - в нем могут быть камни.

Отрезав левую почку и желчный пузырь и поместив их в голубые целлофановые пакеты, потрошитель (это был генетик, с которым Худосоков когда-то консультировался в "Национале") спросил ассистента:

- Так будем печень с селезенкой брать?

- Нет, Виталий Всеволодович. Они нам только завтра понадобятся, а холодильник еще не починили. Давайте, зашивайте, пусть пока они у него внутри полежат.

И Виталий Всеволодович, не особенно утруждаясь, начал зашивать операционный разрез.

- Ты получше зашивай, получше! - попросил его капитан. - У меня делов куча, придется еще побегать.

- Да завтра тебе все равно конец. Тебя же два дня кормили вторым "Бухенвальдом", от первой версии которого уже двенадцать человек на тот свет отправилось.

- Дык это завтра. А в вашей конторе все может быть. И может, завтра ты будешь лежать на моем месте, а я.., а я, - запнулся Митрохин, вспоминая, как по-умному называют член, - а я буду пенис тебе отрезать. Так что давай ты мне сегодня услугу, а я тебе - завтра.

Виталий Всеволодович несколько секунд внимательно смотрел на Митрохина, затем сглотнул слюну и продолжил свое занятие, но уже значительно аккуратнее.

Слова Митрохина несомненно задели его, так же, как, впрочем, и двух его ассистентов. Хоть все они были и увлечены предложенными им Худосоковым исследованиями (результаты которых уже тянули на несколько Нобелевских премий), но уверенности в будущем у них не было. И вероятность того, что завтра их привяжут к операционному столу и что-нибудь отрежут без анестезии, была достаточно высока. Поддавшись унынию, они совершили роковую ошибку...

7. Трех очкариков маловато. - Пижоны, похоже, кончились. - Пять ящиков на

три дня

Роковая ошибка ученых состояла в том, что они отвязали Митрохина, не пригласив предварительно охранников.

А Митрохин, как вы уже знаете, не раз хаживал с ножом на медведя. И троих очкариков-замухрышек для него, хоть и только что прооперированного, было маловато. Как только руки капитана были освобождены, он схватил стоящих по бокам "ботаников" за шеи и крепко, со звучным стуком, столкнул лбами. Не успели они упасть на пол, как Митрохин схватил скальпель со столика для инструментов и бросил его в ассистента, обмершего в ногах операционного стола с широко раскрытыми от ужаса глазами. Скальпель вошел ему в горло почти по самую ручку. Из пробитой артерии фонтаном хлынула кровь, бедняга попытался зажать рану рукой, но не устоял на ногах и мешком упал навзничь.

Капитан такому успеху подивился (скальпель он кидал первый раз в жизни), но не дал радости завладеть собой. Быстро освободив ноги от пут, он бросил сожалеющий взгляд на медицинскую кювету, в которой сквозь целлофан краснели его одинокая почка и желчный пузырь, оттащил тела ученых в дальний угол операционной и затаился у входной двери. Не прошло и двух минут, как она раскрылась и в операционную вошли двое охранников. Один из них сразу уткнулся глазами в пятна крови на покрытом светлым линолеумом полу, другой заметил, что операционный стол, где должно было лежать то, за чем они пришли, пуст.

Это было последнее, что они видели в своей жизни. Выскочив из-за двери, Митрохин направил на них струю жидкого азота из большого пузатого термоса, обнаруженного им у стены. Замерзнув в мгновение ока, лица охранников отвалились от лицевых костей, упали на пол и рассыпались в осколки. Но Митрохин всего этого не видел - вращая над головой термосом, как Илья Муромец булавой, он бежал к дежурному.