Руслан Белов - Тени исчезают в полночь

- Иди, иди к нам, миленький! - кричала одна, устремляя к нему сложенные в трубочку чувственные губки. - Мы тебя вы-ы-лижем!

- Нет, пусть он меня вылижет! - кричала другая. - У него язычок легонький, как перышко!

В разгар их издевательств вошел Худосоков.

Подойдя к Борису, он внимательно осмотрел привязные ремни и, удовлетворенно кивнув, сел напротив него в небольшое кожаное кресло.

Усевшись, повернулся к кровати и коротко приказал:

- Начинайте!

Диана Львовна нехотя слезла с кровати, подняла с пола и накинула на себя голубой прозрачный пеньюар, подошла к журнальному столику и вытащила из-под него небольшой полиэтиленовый пакет с довольно улыбающимся "Ой, мама, шикадам!". Затем обернулась к Худосокову и растерянно, со слезой в голосе спросила:

- А может, не надо?

- Надо, Федя, надо! - усмехнулся Худосоков и повелительно махнул рукой.

Диана Львовна тяжело вздохнула и начала суетливо привязывать ручки пакета к половым органам Бельмондо. Поняв, что дело может закончиться потерей лучших частей его тела, Борис онемел от страха и чуть не потерял сознание.

А Худосоков подошел к передвижному столику, взял из вазы большое красное яблоко, смачно надкусил и, вернувшись к Бельмондо, бросил его в пакет. Борис взвыл от боли и негодования, попытался что-то сказать, но голосовые связки не подчинились ему...

А Худосоков, не обращая никакого внимания на корчи и хрипы пытаемого, взял с журнального столика тяжелую хрустальную пепельницу, оценивая ее вес, покачал на ладони и, удовлетворившись тяжестью, также опустил ее в пакет. Борис заревел белугой и задергался, как бешеный. От этих движений пакет начал описывать сложную коническую поверхность. Худосоков осторожно остановил его ладонью и оглянулся в поисках следующего предмета... Увидев женщин, скуливших на кровати в объятиях одна у другой, он улыбнулся, подошел к ним и снял с ноги Вероники красную туфельку на высоком каблучке...

Взвесив ее на руке, сказал: "Легкая очень, но сойдет".

И, вернувшись к Борису, сунул в пакет туфельку так, что тоненький, очень эротичный ее каблучок остался торчать наружу... А Бельмондо уже не мог дергаться. Он смотрел на туфельку, и слезы бессилия и унижения катились по его щекам...

- Ну, может быть, хватит? - ласково спросил его Худосоков, сполна насладившись зрелищем. - Где Черный с Ольгой? Говори, не то сейчас гирю принесу!

- Сре... Сретенка, сем.., семнадцать... - проплакал Бельмондо.

- Квартира?

- Сем.., семнадцать...

- Молодец! - похвалил Худосоков и, приказав женщинам освободить Бориса, вышел из комнаты.

4. Худосоков пришел?! - Майор Горошников, еврейская пара, четыре проститутки

и восемнадцать лет

Но нас уже не было на Сретенке, 17. После того, как исчез Бельмондо, мы решили, что оставаться там глупо - если Бориса похитил Худосоков, то явка наша может раскрыться. И мы переехали к Софи, давней Ольгиной подруге, уехавшей с очередным кавалером в Сочи.

Квартирка была небольшая, но уютная. Расположившись в гостиной после безалкогольного ужина <����На время поисков Бориса Ольга объявила сухой закон.>, мы стали решать, что делать дальше (о господи, сколько раз за последние полгода мы садились и решали, как нам выбраться из очередной задницы!).

- Первым делом приходится с горечью констатировать, что мы полностью лишились возможности определять местонахождение терпящих бедствие товарищей! - начал говорить Баламут (трезвый, он всегда говорил напыщенно и длинно ). - И это странно. Ведь я зомбировал вас совсем недавно и надеялся, что после выздоровления у вас сохранится это, необходимое нам сейчас, качество...

- Может, эти качества появились у нас не после зомбиранта Ирины Ивановны, а после того, как мы побывали ангелами? - предположил я. - Тем более что эти качества, на мой взгляд, скорее ангельские, чем зомберские?

- Наверное, ты прав, - согласилась Ольга. - Теперь мы не сможем сражаться на равных с зомберами Худосокова. Придется идти в милицию.

Кто пойдет?

- Мы с Колей, - вздохнул я. - Ох, как мне не хочется идти на Петровку. У меня, еще с первого привода, на все синее с красным стойкая аллергия.

В это время раздался настойчивый звонок в дверь. Мы тревожно переглянулись, сердца наши бешено застучали. Через несколько томительных секунд звонок повторился с утроенной длиной.

- Это, наверное, Софи вернулась... - с надеждой проговорила, наконец, Ольга и направилась к двери.

Это действительно была Софи, хозяйка квартиры. Красивая, капризная, заплаканная.