Руслан Белов: Тени исчезают в полночь

- Я уезжаю. Когда вернусь - не знаю, - не переступая порога спальни, сказал он донельзя изумленной Милочке.

И, не дожидаясь ответа, ушел.

2. Тбилиси. Баламут слагает оду авантюре, а Бельмондо тестирует южанок

Прилетел я в Тбилиси где-то в середине дня и сразу направился в аэровокзальный ресторан. Оглядев зал с порога, улыбнулся и пошел к столику, за которым спал под шляпой мужчина средних лет.

- Недавно, кажется, в бане мылся, а вот уже и год пролетел, - сказал я, подсаживаясь к нему. - Здорово, Баламут! Хреновые у нас дела, да?

Мужчина поднял опухшее заспанное лицо и долго смотрел на меня ничего не понимающими глазами. Узнав, протяжно зевнул:

- Ага, хреновые... С Ольгой что-то случилось.

Она с полчаса уже не дает о себе знать... Да ты в курсе.

- Ну, значит, все образовалось. Рад видеть твое личико! Ты, я вижу, опять керосинить начал?

- Да как тебе сказать? Сегодня первый раз. А так все это время - ни-ни. Но после того, как эта история с Ольгой началась, я, кажется, прежним стал. Не знаю, жалеть или не жалеть об этом. Да и ты, по-моему, уже не этот хрен моржовый Евгений Евгеньевич.

- Со вчерашнего вечера. Сейчас мне эти итальянские ботинки и жена Милочка в фирменной упаковке ничего, кроме блевотины, не напоминают.

- Слушай, Черный, закажи что-нибудь! У меня в кармане полный кукиш.

- Полный кукиш??? - изумился я. - А где твои пятнадцать миллионов? Ты что, за год их растратил?

- Жена помогла. После того, как я ее от алкоголизма Шуриными клещами вылечил, она об религию сильно ударилась и все спустила на храм Христа Спасителя. А мне все равно. На фиг мне бабки, когда кругом полный штиль?

- И в штанах тоже?

- Да как тебе сказать... Просто ничего не хочется. Живешь по оглавлению.

- Как это по оглавлению? Поясни свою мысль примером.

- Понимаешь, мы как будто по книге жизни живем. Глава первая, глава вторая, глава последняя... Как Маяковский говорил: "Дочка, дачка, водь и гладь - сама садик я садила, сама буду поливать". А мне не хочется. Тоскливо, когда знаешь, что будет завтра, через месяц и через год. Да ты сам об этом как-то говорил.

- Люди это счастьем называют.

- Ну и хрен с ними! Козлы они. А мы с тобой, братан, авантюристы! вдруг загорелся Баламут. - И это прекрасно! Понимаешь, братан, писатель это человек, творчески относящийся к перу и бумаге, художник - к холсту и краскам.

Авантюрист же им не чета - он творчески относится к своей собственной жизни! Он делает из нее то же самое, что художник делает с холстами, а писатель с бумагой. Он лепит из нее необычные события, страх и кровь, чудеса и падения... Он ее переписывает, перекрашивает ежедневно. Авантюрист не терпит постоянства. Прочитав тысячу книг; он понимает, что остальные читать нет смысла. Понимаешь, если ты прочел тысячу книг и читаешь дальше, ты не авантюрист, ты - житель! Ты - житель, не авантюрист, если каждый день любуешься закатами, ты не авантюрист, если тебе не надоели телевидение и жена. Ты, братан, не авантюрист.

- Все! Понял! - смеясь, перебил я заговорившегося Баламута. - Я авантюрист. А как все же насчет штиля в штанах?

- А насчет штиля в штанах... Интересный вопрос. Ты знаешь, я часто вспоминаю, как мы с Ириной Ивановной в шесть часов утра на Шилинской шахте в тумане трахались. На пленэре. На росистой траве. Среди тайги. Ренессанс! И как ты с Ольгой глазел, глазел на нас, а потом такие кренделя с ней начал выделывать, что мы с Ириной уписались. Вот это была жи-и-знь! А так...

Жена надоела, друзья и знакомые все в дерьме зеленом копаются. Деньги, престиж, карьера...

Тоска, хоть удавись. Ты знаешь, это наши жены из нас импотентов делают. Иногда до того все надоест, что не встает. Я вон с Наташкой раз в неделю на героизм был способен. И это - при благоприятном расположении звезд. А познакомился как-то раз с одной хрупкой продавщицей из отдела сосисок ренесса-а-нс!!! Я неделю с нее не слазил. Кстати, а где наш Бельмондо? Он, что, не проинтуичил?

- - Да нет, проинтуичил. Здесь он. И даже в ресторане. Догадайся с трех раз, чем он занимается...

- Официантку небось кадрит? Или блядей местных? - улыбнулся Баламут, оглядывая ресторанный зал.

Мне не надо было оглядываться - я давно заприметил Бельмондо, кокетничавшего в другом конце зала с двумя темноволосыми красавицами-южанками. Заметив наше внимание, Бельмондо приветственно помахал рукой и продолжил охмурять девушек. Спустя три минуты он уже вел их по направлению к выходу.

- Через полчаса явится... - одобрительно пробормотал Баламут сам себе и, обращаясь уже ко мне, продолжал: