Регина Кинлоу - Туда, где дышит небо

– Что? – Кин ответил, не отрывая взгляда от наблюдения за махинациями Шина, с распаковкой новых аксессуаров.

– Ты и Шин должны перепрошить все телефоны, избавив их от любой вероятности быть найденными.

– Считай уже сделано, – Колтон всегда ценил эту уверенность Кина в результате собственных действий. Разговаривать с ним все еще было тяжело. Осознание приходило слишком медленно.

Продолжать смысла не было, так как обе стороны согласны, поэтому Колтон просто кивнул в ответ и, переведя взгляд на настенные часы, поспешил закончить свою речь.

– Всю остальную информацию получите уже на месте, у нас мало времени.

Все поспешили подняться со своих мест и покинуть квартиру, отправляясь собирать вещи. Шон Хендрикс, прежде чем уйти, обошел стол и похлопал Колтона по плечу, тихо произнеся «расслабься». Затем, он сунул сигарету ему в руку и покинул кабинет вслед за остальными.

Именно сейчас, в этой напряженной ситуации Колтону показалось, что его посетило долгожданное чувство уверенности в своих действиях. Именно в этой пучине разногласий между кланами, этой бессмысленной борьбой, которая, на самом деле, является всего лишь очередным развлечением, очередным способом избавиться от скуки – он чувствовал, что на этот раз он сделал верный ход. Но, в то же время осознавал, что в любой момент может начаться обратный отсчет и, как по расписанию будут снова умирать дорогие ему люди. Однажды он уже потерял одного из них.

Парадокс. Ведь даже воспоминания о давнем проступке Тиммонса не могли взять верх над этим чувством надежной опоры. Всю жизнь он пытался привить себе иную философию, выдавая лож за правду. Каждый день, из часа в час он, словно, мантру повторял слова, что в поле воин простоит и в одиночку, стоит лишь иметь достойное оружие в руках и невероятную силу духа. Но нести тяжелую ношу на своих плечах с каждым годом становилось все сложнее. Непросто было признать, что он собственноручно привел к поражению свою идеологию.

– Кажется, я проиграл самому себе.

Не собираясь больше оставаться в этом давящем со всех сторон пространстве, Колтон выключил проектор, забрал флешку, схватил оставшиеся вещи и закрыл за собой дверь.

США, Иллинойс, Чикаго, 25 октября.

Время: 23:49.

– Флеминг! – Ребекку сильно толкнули в плечо, отчего она резко открыла глаза, не сразу сообразив, где находится.

– Выметайся давай, ты одна осталась, – Джеффри Дойл в очередной раз недовольно окинул девушку взглядом, и направился в выходу из самолета. Он до сих пор не может побороть в себе откровенную неприязнь к ней. Если бы она не сунула свой нос, ничего бы не случилось. Джефф имел весьма опрометчивую точку зрения, ему казалось, что она заодно с врагом, и именно по ее вине произошли те незаслуженные смерти. Казалось, что она помогает им лишь для того, чтобы выждать подходящий момент и воткнуть нож в доверчивую спину Колтона.

Ребекка огляделась и обнаружила, что в салоне, действительно, уже никого не осталось. Вылет произошел раньше, чем было запланировано, поэтому, как только она оказалась в своем кресле, то мгновенно провалилась в сон. От забытых кадров из сновидения остался неприятный осадок.

Спустя минуту она все же решила поторопиться, услышав снаружи звук двигателя автомобиля, на котором их должны доставить прямиком в дом. Отстегнув ремень безопасности, девушка схватила свою сумку с верхней полки и покинула самолет.

Небоскрёбами, огромными, светящимися рекламой, экранами жителя большого города уже не удивишь. Однако большая часть людей в фургоне прилипли к окнам, слово видят городскую суету впервые.

Шон что-то оживленно рассказывал Рею, периодически, тыкая пальцем в окно. Тот лишь следил уставшим взглядом за тем, куда показывает ему друг, изредка вставляя фразы в перерывы между потоком слов собеседника. Но Хендриксу было вполне достаточно и этого, его главной задачей в такие моменты было просто выплеснуть свои эмоции наружу. Если бы не факт, что говорить с самим собой считается признаком психического расстройства, он бы неплохо проводил время в обществе самого себя.

Ребекка, несмотря на все еще подавленное состояние, тоже не упустила шанс оценить архитектурные достояния почти незнакомого города, где она была исключительно по работе и не успела вдоволь насладиться им.

Её всю жизнь манила атмосфера Чикаго – города с темным прошлым, когда улицы плясали под дудку великих мафиози, где каждый переулок сжимался от страха, стоило выстрелу потревожить мертвую тишину кварталов. Из-за своего пристрастия к криминалу она и пошла работать в полицию. Сейчас, находясь здесь, хоть и, далеко, не по самым положительным причинам, глубоко в душе она была рада. Все, что так манило, находится, буквально, на расстоянии вытянутой руки. Ребекка прикоснулась к прохладному стеклу окна пальцами. Хотелось скорее выйти из этого тесного транспорта и окунуться с головой в мир чужих красок.