Сергей Лесков - Группировка. Он, Она и Небо

Сорокин переписал все данные мужчин к себе в блокнот, обещая в ближайшее время вызвать их в УВД для дачи показаний. Сейчас везти их в какой-нибудь отдел или УВД было бы прямым нарушением прав человека. Оснований для этого в третьем часу ночи не было никаких. Надо было смириться с очередным поражением. Причем, поражением полным. Куприн обвел их вокруг пальца как зеленых, начинающих оперативников.

Сорокин позвонил Тимофею и рассказал о случившемся. В ответ он услышал отборный мат в адрес Сорокина и его частных сыщиков. Когда старший брат несколько успокоился, то сообщил, что юрист лег спать. По телефону больше ни с кем не говорил.

— Ладно, что уж теперь делать? — Тимофей быстро закипал и так же быстро успокаивался. — Объедьте имеющиеся адреса, вдруг где-нибудь свет горит, сделайте маленькую выдержку и дуйте по домам, нужно немного поспать нам всем, иначе завтра нас элементарно снесут на Ермолинское кладбище. Завтра ровно в девять чтобы все были у меня в кабинете, хватит по «Кофемолкам» и машинам прятаться. Надо искать какой-то выход. Возьмите все наработки с собой. Будем думать. Михайлова возьмите тоже, а сыщики Осокина все-таки пусть посмотрят за адресами Куприна. Вдруг, да и повезёт? Мои опера круглосуточно держат вашего… или моего — не знаю, чей он теперь, этого химика-юриста. Если будет хоть малейшее движение, меня сразу же разбудят. А я, разумеется, вас. Всё! До встречи через несколько часиков!

Опер и сыщики распределились и объехали адреса. Естественно везде была полная тишина. Решили хоть немного поспать. Куштов и Глухов сразу поехали по домам, а Осокин отвез сначала Сорокина к его машине, которая находилась в районе улицы Свободы, заодно ещё раз убедился, что на новом адресе Куприна такая же полная тишина, как и везде, а потом отвез в общагу Михайлова. Только после этого подъехал к дому и отправился спать. Усталость говорила о себе. Никакие мысли, кроме как добраться до подушки, в голову не лезли. Он даже не стал пить чай, хотя и хотелось что-нибудь перекусить. Быстренько разделся и юркнул под одеяло. Спать оставалось не больше четырех часов. Это была просто роскошь в их положении. Заснул он практически моментально.

Когда Михайлов зашел в свою комнату и стал раздеваться, чтобы лечь и немного поспать, мысли в его голове, несмотря на усталость, все же бродили, как в винной бочке бродит ещё не готовое вино, булькая и меняя свое положение снизу вверх и наоборот, по всему сосуду или бочке. Он и радовался за Куприна, что тот все же сумел очень красиво переиграть сыщиков, и очень огорчался за своих новых друзей, подставив им такой сюрприз. Он понимал, что, если бы сам Виктор не рассказал абсолютно всего Алексею, не проинструктировал того, как ему лучше и когда осуществить уход от наружки, Куприн никогда бы не смог переиграть Сорокина с Осокиным и его бригаду. В голове его был полный разброд. Все же присутствовали и сомнения, правильно ли он всё сделал. А вот ответ на этот вопрос он получит совсем скоро.

И действительно, не успел он улечься в постель, как в коридоре послышались звуки шагов, которые прекратились напротив его двери. Раздался острожный условный стук — два раза подряд, перерыв и уже три раза подряд. Виктор встал и открыл дверь. Перед ним стоял Куприн.

Михайлов включил свет и пригласил гостя в комнату. Тот зашел.

— Молодец, — похвалил Виктор своего друга, — очень красиво всё организовал. Как ты так умудрился под такого толстого дядечку пододеться?

— Жить захочешь, и под бабушку оденешься, — ответил Куприн. — Давай о наших делах поговорим. Я ведь пришел убить тебя, вот и пистолет наготове. Юрист однозначно приказал мне это сделать сегодня ночью. Ты готов смерть принять от рук лучшего друга?

Было не понять, шутит он таким злым юмором или говорит серьезно. Во всяком случае, у Виктора что-то екнуло под сердцем и упало куда-то вниз. Он подумал, что жизнь его сейчас действительно в руках его друга. Деньги, его доля, по всей видимости, у него на руках, осталось только забрать у Михайлова диктофон, если он у него, и больше Михайлов по большому счету ему и не нужен. А если диктофон у его друзей, то и это ничего не меняет. Лишнего свидетеля не будет. А в Германию с такими деньгами он и без Михайловских связей и советов сам прекрасно доберется. Наступило время «X», момент истины. Михайлов молчал. Он был растерян и даже не знал, что ответить старому другу.

А Куприн вдруг улыбнулся и продолжил нормальным голосом, не убирая с лица улыбки: