Евгения Горская - До последнего вздоха

На кухню он вернулся, когда чайник совсем выкипел. К счастью, не успел сгореть. Чайник Вадиму было бы жалко, на нем были изображены мелкие цветочки и какие-то козявки, и он очень нравился Дине.

Вадим снова налил в чайник воды, дождался, когда он закипит, заварил чай и медленно выпил.

Лелю Осокину он помнил и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что она много лет приходила с мужем на все Славины дни рождения, когда собирались только свои, близкие. А плохо, потому что на этих сборищах Леля в основном помалкивала и внимания к себе не привлекала.

Впервые Осокин пришел без Лели, когда они в семейном кругу отмечали не день рождения, а что-то еще. Точно, Вике тогда исполнилось восемнадцать, и Слава подарил ей первую машину. А на ресторане с приглашением Осокиных настояла мать, она любила рестораны.

– Ты почему один? – удивилась мать, когда вошел Осокин, он тогда немного опоздал.

– Мы разошлись, – объяснил Володя, усаживаясь.

– Славик, давай выйдем. – Мать еле вытерпела пять минут. – Я покурить хочу.

Слава поднялся сразу, чтобы мать не начала удовлетворять любопытство прямо за столом.

Вадим тогда вышел следом, ему действительно хотелось курить.

– Они правда разошлись? – не удивился Вадим, услышав голос матери.

– Правда, – усмехнулся Слава.

– Почему?

– Понятия не имею. – Слава достал сигареты, закурил. Мать переступала ногами, постукивая каблучками по асфальту.

– Ты не знаешь, из-за чего развелся твой друг? – поразилась она.

Вадим тогда в который раз осознал, что, мягко говоря, не уважает мать. И при этом, наверное, очень любит, иначе просто не мог бы ее выносить.

– Какая тебе разница? Ты собралась за Володю замуж? – усмехнулся в ответ Слава. Значит, не один Вадим понимал, что мать действительно решила рассматривать Осокина как возможный вариант.

На стоявшего рядом Вадима они не обращали никакого внимания.

Вадим тогда сломал сигарету, которую достал перед этим, и бросил в урну. Ему расхотелось курить, и он вернулся в зал.

За столом Осокин о чем-то шутил с Викой, и Вадим понял, что сестра тоже изнывает от любопытства. Ей хотелось знать подробности личной жизни Славиного компаньона не меньше, чем матери. С той только разницей, что сестра Володю как возможный шанс не рассматривала.

Вадим опять принялся звонить Ольге Осокиной, попеременно набирая оба городских кода, и глупо удивился, когда наконец услышал в трубке женский голос.

– Ольга? – осторожно спросил он.

– Да-а, – отчего-то растерялась женщина.

– Вы меня, наверное, не помните, – быстро заговорил он. – Я Вадим, племянник Вячеслава Левицкого…

– Вадик? – удивилась она. – Я отлично тебя помню.

– Славу убили.

– Знаю, – вздохнула она. – Прими мои соболезнования.

– Спасибо, Ольга, – поблагодарил он. – Уделите мне полчаса. Пожалуйста.

Она не стала задавать глупых вопросов, согласилась сразу. Назначая очередную встречу в уже привычном месте, Вадим подумал, что его постоянные и частые свидания с дамами позднего бальзаковского возраста, пожалуй, могут вызвать нездоровое любопытство у работников кафе.

Будильник зазвенел, когда Даше снился сон. Как будто они с Денисом в лесу, только не в нашем, а то ли в джунглях, то ли на другой планете. Огромные цветы тянули к ним свои лепестки, а потом Денис полез в изумрудную воду пруда, чтобы достать Даше белую кувшинку, а Даша вдруг испугалась, что он сейчас утонет.

Будильник звенел, Даше стало тоскливо, что Дениса нет рядом, и захотелось опять вернуться в прерванный сон и рассказать ему, как ей без него плохо.

Она протянула руку, выключила звонок, нашарила тапочки и поплелась на кухню. Тоска сменилась злостью на Гошу, а еще больше на себя. Поехала бы сейчас на работу, провела бы еще серию опытов, и день прошел бы незаметно.

Завтракать не хотелось, она выпила кофе, а потом чаю. Подумала и съела шоколадную конфету.

Из окна Гошу во дворе видно не было, но Даша спустилась вниз ровно в половине восьмого. Наверное, у Дениса научилась всегда являться вовремя. Дашу эта способность мужа удивляла: даже когда они ехали в совершенно незнакомое место, он умел точно рассчитать время.

Гоша появился ниоткуда, словно материализовался из воздуха, когда она подходила к своей, то есть к Денискиной машине.

– Иду я у тебя на поводу, – вместо «здрасте» пробурчала Даша.

– Да тебе не обязательно ехать, – напомнил Гоша. – Я сам справлюсь.

– Садись. – Даша отперла машину. – И пристегнись.