Евгения Горская - До последнего вздоха

Ему мешал страх.

Ему нужно срочно обеспечить Дину и их будущего ребенка. Если с ним что-то случится, они не должны бедствовать.

– Завтра пойдем в загс, – решил он.

– Я завтра целый день работаю.

– Значит, послезавтра.

Она пошевелилась в его руках, поцеловала в шею.

Он один знал, какая она нежная. Еще, наверное, знал бывший муж, но думать об этом Вадиму было неприятно.

– Я отъеду ненадолго. – Он отпустил ее, подошел к окну, посмотрел на легко колышущуюся внизу листву.

– Возьми меня, – попросила она.

Он знал, что она захочет с ним поехать. Когда она была рядом, он все о ней знал. И начинал мучиться, когда ее не видел.

В квартире, куда Вадим безуспешно звонил накануне, опять никого не оказалось.

Дина нажала на кнопку вызова лифта, и тут из соседней квартиры появилась пожилая дама с огромными перстнями на пальцах и в кружевной шляпке на голове.

Дама внимательно их оглядела, остановилась рядом.

– Простите, не знаете, когда ваши соседи бывают дома? – кивнула Дина на дверь, от которой они только что отошли.

– Вечером, – ответила дама и опять внимательно их оглядела.

– Мы ищем кого-нибудь из семьи Смирновых, – поторопился сказать Вадим.

– Зачем? – проявила бдительность женщина.

Подошел лифт, Вадим пропустил женщин вперед.

Никакой заранее подготовленной версии у него не было, и Вадим сказал правду:

– У меня погиб дядя. Он когда-то дружил с Татьяной Смирновой, я хочу с ней поговорить.

Бабке нужно было служить в органах. Он едва не поежился под очередным пристальным взглядом.

Наверное, визуальный контроль они с Диной прошли успешно, потому что, выходя из лифта, женщина покивала каким-то своим мыслям и заговорила:

– Смирновы давно сдают квартиру, лет пять.

Вадим толкнул перед ней дверь подъезда, дама вышла, шагнула к стоящей рядом лавочке, села. Вадим и Дина послушно сели рядом.

– Мы раньше по-соседски дружили, – вздохнула женщина. – Мой муж столько для них делал! Если что починить, прибить, они никогда слесаря не вызывали, все мой муж им делал. Они вдвоем жили, Таня да мать. А потом Танька за богатого замуж вышла, за границу уехала. И Людмила, мать Танина, так зазналась… Меня почти и не замечала.

Из подъезда вышла молоденькая мамочка с ребенком лет трех, поздоровалась. Женщина, Вадим и Дина дружно ответили.

– А когда у меня муж умер, так и здороваться стала сквозь зубы… – Женщина опять тяжело вздохнула. – Ну а потом Татьяна с сыном вернулась. Видать, муж выставил. Я Людку попыталась расспросить, но она ничего не рассказывала, только плечами дергала. Неприятные они люди, противные. И мальчишка такой же, не здоровался никогда.

– Как мальчика звали, не помните? – спросил Вадим.

– Помню, маразма нет пока. Олежек.

Сквозь растущую над лавкой листву пробилось солнце, женщина сняла надетый на плечи кардиган, повесила на сумку.

– А через несколько месяцев Татьяна с сыном уехали. Квартиру где-то купили. Приезжали иногда к Людмиле в гости, редко. Татьяна так еще почаще ездила, а Олег почти не появлялся. Потом Людка квартиру сдала, и больше я ее не видела. Татьяна к квартирантам за деньгами приезжает, а Люда совсем не появляется.

– Может, ее уже в живых нет? – спросил Вадим.

– Да нет. Я у Татьяны спрашиваю, как мать, она говорит, нормально. Сказала бы, если бы похоронила.

– Телефона Татьяниного не знаете? – без особой надежды поинтересовался Вадим.

– Нет, – покачала головой женщина. – Ни телефона, ни адреса. У квартирантов спросите.

Стало ясно, что ничего больше женщина им сообщить не сможет. Вадим и Дина поднялись, попрощались, женщина грустно им кивнула. Почему-то она больше не казалась Вадиму внештатным агентом спецслужб.

Ксения шла не оглядываясь. Узнать, отдаст ли она кому-то полученные деньги, было любопытно, но продолжать слежку было глупо до смешного, и здравый смысл победил.

– Иди домой, – сказала соседу Даша. – А я на работу поеду.

Парень искоса на нее посмотрел, усмехнулся, обогнал ее и идущую впереди Ксению, вернулся назад. Было ясно, что домой мальчишка не пойдет. И это она, Даша, втянула его в сомнительное предприятие.

– Гоша, иди домой! – повторила она.

– Я тебе что, мешаю? – обиделся парень. – Я тебя вообще не трогаю. А идти я могу куда хочу. Мое дело.

Бросить его одного Даша не могла и уже жутко жалела, что утром черт дернул ее за язык.

Гоша выписывал возле Даши круги на своем самокате. И хотя Ксения шла не оглядываясь, Даша всерьез забеспокоилась, что она их заметит. То есть заметит Дашу, на мальчика женщина едва ли обратит внимание.