Игорь Заседа - Бой за рингом

- Эфедрин. Тот, с которым его задержали в аэропорту "Мирабель"?

- Еще чего! Добротвор в этой игре не участвовал, не-е... Так я лучше по порядку, хорошо?

- Давайте. - Я плохо слышал, что рассказывал Макинрой, но, слава богу, "Сони" работал исправно и надежно.

- Он объявился в последний день, в день финала, когда я уже подумывал, как бы избавиться от "подарка". Не везти же его назад: в "Мирабель" меня бы мгновенно сцапали... Когда перед самым выходом на ринг я отключился, собираясь перед боем, явился тот, кого я и ждать перестал. "Привет, Тэд! - сказал он. - Чтоб у тебя легче было на душе, отдай мне "снежок". Я ожидал кого угодно, но только не этого парня... Ведь через несколько минут мы должны были встретиться с ним на ринге...

- Кто?

- Нет, не Виктор Добротвор. И слава богу, что не он! Виктор мне нравился больше других. Добрый, чуткий...

- Кто?!

- Его звали Семен Храпченко, с ним я не обмолвился до этого ни словом... какой-то насупленный... может, оттого что мы выступали в одной весовой категории, но я не испытал к нему прилива чувств... А он же в этот момент, когда я передавал ему "подарочек", просто-таки трясся от страха. Хотя, думаю, брал не в первый раз... - Тэд Макинрой продолжал говорить, но я ничего не слышал и не видел, я оглох и потерял способность реально мыслить, и мозг нес какой-то бред, точно в ЭВМ взяли да засунули нарочно перепутанную программу.

Не Виктор - Храпченко?

Но почему же тогда в Монреале арестовали Добротвора? Чего же тогда стоят слова Храпченко, приведенные в той статье?

Меня спас Тэд, догадавшийся, что творилось у меня на сердце.

- И та злосчастная передача, из-за которой и случился монреальский сыр-бор, была храпченковская. Ему приказали - кто и как не знаю, не буду гадать, наверное, те, кто получал "снежок", - подложить это добро в спортивную сумку Добротвора. Что и сделал Храпченко в самолете, ведь сумки-то у них, если вы помните, совершенно одинаковые.

Погоди, погоди... Я увидел ярко освещенный таможенный стол в "Мирабель", два адидаса, длинные и вместительные, что твой сундук, сумки, стоявшие рядышком, - распахнутая на всю чуть ли не полутораметровую длину добротворовская и намертво затянутая молнией - храпченковская. К ней таможенник даже не притронулся, точно знал наверняка, что там ничегошеньки, кроме спортивных причиндалов, нет. НЕТ!

- Вот только до сих пор в толк не возьму, почему это все случилось в аэропорту, а не в гостинице, не в номере Добротвора, куда я должен был явиться, а вслед за мной - полиция. Его должны были задержать при передаче наркотиков со всеми вытекающими из очень суровых канадских законов последствиями за такие дела...

- Друг Виктора Добротвора... Настоящий друг, - подчеркнул я, позвонил в полицию и в редакции газет. Это - единственное, что он мог сделать доброго для Виктора. - Я не стал называть имя Джона Микитюка.

- Так вот в чем разгадка... Спасибо тому человеку, что он хоть частично снял грех с моей души... Вы можете спросить, как я докатился до такой жизни...

- Это понятно и без ваших оправданий. Ты согласен, Яша?

- Подонок...

- Вы правы - подонок. Но когда на шее человека затягивается петля, он хватается за соломинку, чтоб не задохнуться. Попробуйте это уразуметь.

- Человек должен оставаться человеком, а не превращаться в скота! заорал Сузуки, удивив даже меня этим взрывом возмущения.

- Тэд, проясните одну деталь. Как вы очутились в тюрьме?

- Меня наказали за драку на улице. Это было в тот же вечер, когда Виктора арестовали в аэропорту, и я нутром уразумел, что операция сорвалась и мне несдобровать. Мне позвонили, вызвали на улицу, и не успел я выйти, набросилось трое. Я и ударить-то не успел, как откуда ни возьмись - полицейский патруль. Да что там гадать - меня просто-напросто упрятали в тюрьму, чтоб не проболтался... Я поверил им, что так нужно, и не слишком огорчился... Верил, что не оставят в беде мать. А она скончалась в страшных муках, одна, без лекарств, брошенная на произвол судьбы... Когда меня выпустили из тюрьмы, я смекнул: теперь мой черед... Купил первые попавшиеся документы и удрал подальше... Но, видимо, не слишком далеко, раз вы разыскали...

- Непонятно, Тэд, лишь одно: зачем понадобилось это "переодевание" сумок, в чем провинился Виктор? Ему предлагали тоже участвовать в контрабанде, а он отказался - или как?

- Кому-то нужно, очень нужно было запачкать грязью его имя Добротвор ведь великий спортсмен, и его знали в мире...

- Минутку, Тэд. Это ваши домыслы или для такого заявления имеются веские основания?