Рут Ренделл - Эксгумация юности

— Думаешь, мы с ней сошли с ума? Ну хорошо, признайся, ты ведь сильно удивился?

— Не знаю. Мне кажется, ты почувствовал бы себя оскорбленным, если бы я тогда сказал, что не слишком забивал себе этим голову.

Прежний Алан, наверное, рассмеялся бы. Но нынешний пристально посмотрел на него и попросил:

— Скажи, что ты думаешь сейчас.

— Ладно. Я тебе скажу. Я не видел Розмари с тех пор, как… ну, с тех пор, как она была еще подростком. Когда я встретил ее у Джорджа, она сразу напомнила мне о моей собственной жене. Вивьен умерла несколько лет назад, но Розмари напомнила мне именно о ней.

— Мне нечего к этому добавить, — вздохнул Алан. — Вот именно, нечего. Спасибо, что пришел сюда.

Оба встали. Ни у одного не возникла мысль пожать руки на прощание. Майкл перешел на противоположную сторону Белсайз-парк-авеню и направился к Суисс-коттидж, а Алан — к Карлтон-хилл. Возможно, часть пути они даже прошли вместе, но при этом хотели идти отдельно друг от друга. Не так уж часто случалось, чтобы Майкл чувствовал себя счастливым, оказавшись дома. Но именно так и произошло в тот вечер. Он вспомнил, что, за редким исключением, Алан говорил главным образом о Дафни. Он отправился наверх, улегся в постель и рассказал Вивьен о том, что произошло в этот вечер. Рассказал, как Розмари напомнила ему о ней. Не во всем, конечно, но просто это как раз тот случай, когда одна хорошая и приятная женщина напоминает о другой. Нельзя сказать, что ему нужно было постоянно напоминать себе о Вивьен. Нет. Но ему казалось, что, когда он рассказал о впечатлении, которое произвела на него Розмари, Алан вздрогнул.

Миновав Гревилл-роуд, Алан вышел к Гамильтон-террас и направился к дому Дафни. Он шел очень медленно, всеми силами стремясь потянуть время.

Если бы ее спросили, Розмари, наверное, не призналась бы, что счастлива. Как женщина может чувствовать себя счастливой, когда муж ушел к другой? Когда он оставил ее без какой-либо причины, несмотря на то что все происходившее между ними было приятно, пропитано спокойствием, заботой и любовью? Или, может быть, ничего этого не было? Она спрашивала себя довольно часто и наконец пришла к выводу, что, наверное, все-таки не было. Алан разговаривал с ней только для того, чтобы что-нибудь попросить или напомнить о предстоящей прогулке. Он при этом целовал ее, но только в щеку. И всегда ел, закрывшись газетой. В его руках могла оказаться и книга, но Розмари всегда энергично противилась этому, а Алан, хотя и негодуя, все-таки не мог ей возразить. Он часами не произносил ни слова. Однажды она упрекнула его, что ей так не нравится, что она не привыкла, когда ее совершенно не замечают. Алан ответил, что в их возрасте многое уже и так сказано. Что касается секса, или занятий любовью, как она говорила, то это прекратилось много лет назад. Но ведь с Дафни ее муженек наверняка не ограничился одними поцелуями?

Розмари поморщилась.

— Он вернется, — сказала Джудит, навестив ее как-то вечером.

— Не знаю, — ответила мать. — Возможно.

— Он вернется на днях, — сказала хозяйка кошки, живущая этажом выше.

Фрея, явившись как-то днем со своим ребенком, повторила слова матери:

— Он вернется, бабушка. Не волнуйся.

— Почему ты так уверена?

— Такие, как он, всегда возвращаются…

Неужели она подумала, что бабушка заплачет?

Запричитает, скажет, что он не вернется, никогда не вернется?

— А как же насчет разводов? Ведь разведенные мужья не возвращаются.

Фрея не нашлась, что ответить. Вместо этого она заговорила о своем ребенке.

Раньше Розмари никогда не жила одна. Сначала, что вполне естественно, она жила вместе с родителями, затем с Аланом. Если бы ее дом представлял собой отдельно стоящий особняк, то она, возможно, испытывала бы дискомфорт, даже страх, особенно по ночам. Но, сознавая, что в многоквартирном доме живет много людей, которые, по сути, окружают ее со всех сторон, Розмари не ощущала себя одинокой.

Она начала позже ложиться спать. Алан назвал их жизнь унылой, и она часто говорила себе, что, по сути, он прав, однако признать очевидное было нелегко. Ведь так прошла вся ее жизнь. Почти все ее друзья и знакомые, которых она приглашала к себе на Трэпс-хилл и в чьих домах гостила, были друзьями и знакомыми Алана. Бывшие коллеги по работе, приятели из гольф-клуба, одноклассники. А где сейчас ее бывшие школьные подруги?

Сегодня была пятница, и она отправилась в театр одна. Она могла и не идти. Могла разорвать билет и остаться дома. Внутренний голос сказал, что, если она так поступит, то больше никогда не пойдет в театр или кино. Она позвонила Фенелле и спросила, не стоит ли ей купить компьютер и не научит ли ее внучка с ним обращаться. На что Фенелла спросила, умеет ли она вообще печатать.