Павел Нилин - Испытательный срок (сборник)

- Извините, я не расслышал: вам кого?

- Буршина, - сказал один молодой человек и зажег электрический фонарик. - Мы из уголовного розыска...

- Я Буршин, - сказал Буршин. - Что вам будет угодно?

- Будьте добры, - сказали оба молодых человека почти одновременно и притронулись к его рукавам.

Буршин покорно поднял руки. Его обыскивали. Он говорил растерянно:

- Не понимаю: в чем дело? Я не спросил у вас даже документов.

Документы ему были показаны. Сотрудники розыска вошли в квартиру и начали обыск.

Буршин отдал бы все, чтобы сейчас не зажигали свет в его квартире. Он безропотно пошел бы под расстрел, лишь бы дети не знали о его позоре. Он сделал бы что угодно. Он ведь нарочно оделся и вышел в тамбур, чтобы никто не услышал его разговора с сотрудниками розыска.

А сейчас проснулись все - жена, дети, зять.

В квартире шел обыск. В шкафу звенела посуда, посторонние люди перебирали в сундуке вещи, заглядывали под кровать, перебирали даже землю в большом цветочном вазоне.

Буршин в пальто и в калошах сидел на кровати и мрачно смотрел в пол. Сын подошел к отцу и растерянно спросил:

- Что это такое?

- Это недоразумение, Ваня, - ответил отец, не подымая головы.

Сын удивленно переспросил:

- Недоразумение?

- Вы поедете с нами, - сказали Буршину.

Он, кряхтя, поднялся с кровати и, по-стариковски шлепая калошами, пошел к выходу. Он был растерян. Он был стар. Он был глубоко несчастен.

Но в машине, на свежем воздухе, он вдруг окреп, собрался с мыслями. Перестал на какое-то время быть отцом, который любит своих детей. Снова стал вором-профессионалом, который знает, как вести себя на допросах, и которого ничем не удивишь.

Жур ждал его в уголовном розыске.

Перед Журом на столе лежало несколько фотографий Буршина. Буршин в молодости - в котелке, в красивом костюме, с тросточкой. Буршин в советское время, в годы нэпа, - в котиковой шапке, в длинной дохе.

Жур извлек в эти дни из архива много "дел", в которых были описаны и манера Буршина и его способ вскрывать шкафы.

Это Буршин всегда на месте преступления оставлял какие-то нелепые инструменты, не имеющие никакого отношения к взлому, но нужные, вероятно, для того, чтобы запутать преследователей. И всегда, для особого воровского шика, он любил выкинуть эдакий фортель - посмеяться над сторожем, положить в разрушенный шкаф арбуз, или сайку, или кусок колбасы.

Жур допрашивал его когда-то в Сибири. И вот довелось встретиться во второй раз.

В комнату вошел высокий пожилой человек в мохнатой кепке и в теплом поношенном пальто.

Жур пригласил его сесть.

- Ну-с, Егор Петрович, здравствуйте...

- Здравствуйте, - сказал Буршин и сел.

- Гора с горой, - улыбнулся Жур приветливо, - как говорится, не встречаются, а люди - они обязательно встретятся. Что это вас не видать было, Егор Петрович?

Буршин ответил что-то невнятное, пошевелился на стуле. Потом сказал:

- Закурить разрешите?

Ульян Григорьевич подвинул ему портсигар.

- Курите...

Но Буршин не притронулся к его папиросам, сказал:

- У меня свои...

И вынул из кармана коробку трехрублевых папирос "Дели".

Эти папиросы были единственной покупкой, какую он сделал самостоятельно на украденные деньги.

Из восьмидесяти тысяч он лично истратил всего три рубля.

Жур достал с подоконника бутылку с кефиром, открыл ее, налил в стакан.

Как бы извиняясь, он сказал:

- У меня с желудком что-то такое. Я постоянно в это время кефир пью... А вам, Егор Петрович, чайку заказать?

- Пожалуйста.

- А может, кушать хотите? Бутерброды можно.

- Нет, спасибо, - сказал Буршин, - я ночью ничего не ем. Чаю - это другое дело...

Подали чай.

Ульян Григорьевич размешал ложечкой кефир в стакане, отхлебнул немного и, хитро прищурившись, посмотрел на Буршина.

- Постарели, Егор Петрович... А? Седина...

- Немножко, - сказал Буршин, наклонившись над стаканом. - Да и вы, гражданин начальник, не помолодели...

- Это верно, - согласился Ульян Григорьевич. - Годы не те...

Помолчали. Ульян Григорьевич пил кефир. Буршин смотрел в стакан, где вертикально плавала чаинка.

- А кепочка эта вам не идет, - прервал молчание Жур. - Вы ведь всегда, как мне помнится, франтом были.

- Это я у сына взял, - конфузливо объяснил Буршин. - У меня летняя...

- Вы ее снимите, - вроде посоветовал Жур. - Тут тепло... А сын-то у вас какой молодец! Говорят, слесарь он... И говорят, хороший слесарь...

- Да, - сказал Буршин и густо покраснел.

- Неприятный сюрприз вы ему подготовили, - как бы нечаянно заметил Жур.