Михаил Михеев - Запах «Шипра». Сочинский вариант

Наверное, мы так и утонули бы вместе… Молоток в моей голове застучал все сильнее, сильнее… и тут я уперлась ногами в живот Башкова, сильно оттолкнулась вбок и вверх… Уже выныривая, я опять ударилась затылком о борт перевернувшейся лодки.

Не знаю, что меня спасло. Не помню, как удалось поднять над водой лицо и сделать спасительный вдох…

Помню скользкое дно лодки, ее выступающий киль. Я держусь за него у самой кормы обеими руками, жадно, с надрывом, дышу, отплевываю попадающую в рот воду.

Вокруг белесоватая темень ночи, ветер, волны, бьющие в спину и то и дело накрывающие меня с головой.

Башкова нигде не видно.

Мне холодно, очень холодно. Руки мои трясутся, по правому виску сбегает горячая струйка, временами я чувствую ее соленый привкус. Струйку смывает вода, хлещущая в лицо. Голова кружится, сознание работает вяло и неотчетливо. И только мои руки, как бы существуя сами по себе, продолжают упорно цепляться за лодочный киль.

Я теряю всякое представление о времени, мне кажется, что плыву так уже давно, всю ночь.

Но вот волны стали круче и выше, держаться за лодку стало трудней. Меня подняло волной, я заметила впереди что-то черное и догадалась: это — остров, я видела его, когда впервые с Максимом приезжали сюда.

Меня несло мимо. Я понимала, что до другого берега здесь несколько километров и живой туда я уже не доберусь. Управлять лодкой я не могла, отпустить ее не решалась — меня захлестнуло бы первой же волной.

И тут я нащупала ногами плотное песчаное дно.

Я очень замерзла, и ноги уже не слушались меня. Но, кое-как упираясь ими, я подталкивала лодку к берегу, все еще боясь выпустить ее из рук.

Черный обрыв острова надвигался все ближе и ближе, и я уже слышала шум разбивающихся о берег валов.

Большая пенистая волна нахлынула, подняла меня на гребень и понесла. Лодка с маху ткнулась в песок. Меня перебросило через нее, и она прикрыла меня от следующих валов.

Волны перехлестывали через лодку, но голова моя была над водой.

Я лежала на берегу и уже не боялась утонуть.

А кровь все текла и текла, и мне казалось, что вместе с этой горячей тоненькой струйкой из меня, как воздух из пробитого мяча, уходит жизнь. Я пыталась прижать рану ладонью, но руки мои тряслись, я только размазывала кровь по лицу.

Я уже перестала ощущать холод. Как о ком-то постороннем подумала, что нужно двигаться, обязательно нужно двигаться, иначе можно замерзнуть здесь, на берегу. Но у меня уже не было сил.

Глаза мои были открыты, но не видели ничего.

Вдруг откуда-то с моря возник резкий ослепительный луч. Он ударил мне в лицо, и от боли я закрыла глаза.

В грохот волн вплелся новый нарастающий гул. Он быстро приблизился, оборвался внезапно. Я почувствовала, как меня поднимают, и поняла, что меня нашли и не дадут умереть.

Я еще успела сказать: «Позвоните Орлову…», но вспомнить номер телефона уже не смогла…

…В мое сознание пробился мягкий, но настойчивый голос:

— Ну, ну! Откройте-ка глаза…

Я с усилием подняла веки и увидела перед собой молодое мужское лицо. Потом увидела всего человека в белой шапочке и белом халате. Он сидел рядом на постели и, наклонившись, смотрел на меня.

— Вот так! — сказал он. — Уже хорошо.

Я повела глазами и увидела рядом с кроватью сестру, совсем девочку, тоже в белом халатике и пышной марлевой наколке. Около кровати стояла высокая стойка с розовой ампулой. От ампулы вниз спускалась тонкая резиновая трубочка. В руке, повыше локтя, ощущалась легкая колющая боль.

— Вам повезло, — сказал врач. — Кровь у вас оказалась хорошая. Просто жалко, что вы так много потеряли ее, там, в воде. Но у нас тоже нашлась подходящая кровь.

— Где — у вас?

— У нас, в Ордынской районной больнице.

— Давно я здесь?

— С прошлой ночи. Полсуток не приходили в сознание. Где вы так неудачно поранили голову?

Я подумала. Мысли текли легкие, как воздушные шары.

— Кажется, об лодку.

— Разорвали кровеносный сосуд.

Я вспомнила струйку крови на щеке и как я пыталась прижать ее ладонью.

— В результате большая потеря крови, да еще переохлаждение организма в холодной воде. Хорошо, что вас быстро доставили.

— Кто доставил?

— Мужчина какой-то. Я не видел. Это было не в мое дежурство. Вы не знаете, Верочка?

— Точно не знаю, — ответила сестра. — Кажется, он в нашей газете работает.

«Как только он сумел меня разыскать?…» — удивилась я. Захотела повернуться — и вскрикнула от боли.

Лицо у врача сразу стало серьезным: