Татьяна Устинова - Ждите неожиданного

– Да не было у неё никаких денег, я проверяла! Ах ты, боже мой! А там что? Ресторан, да? Ну, где твоя комната? Только вот что, – тут Валентина догнала Ташу и холодной, жёсткой рукой взяла её за плечо и повернула к себе. – Никаких скандалов не затевай!

Она убрала Таше за ухо кудряшку нежным материнским жестом, и пальцы впились в ухо – больно. Так больно, что слёзы показались у Таши на глазах.

– Ты меня поняла? Из окон не кидайся, шум не поднимай. Ты меня знаешь, всё будет, как я сказала.

О да! Уж это Таша усвоила на всю жизнь.

– И не вздумай прятаться, запираться, комедию ломать! Давай уж всё до конца доведём и расстанемся, как нормальные, близкие люди.

О да! Уж Таша знала, как ведут себя нормальные люди, да ещё и близкие!

– Можешь не сомневаться, тебя в случае чего тут же госпитализируют. Справка о твоей временной невменяемости всегда со мной, вон, в сумочке. Так что быстренько собирайся, и поедем. Четыреста километров переть – это не на пароходе отдыхать!

И, отцепившись от её уха, она погладила Ташу по голове.

– Я думала, всё кончилось, – сказала Таша, глотая ненавистные слёзы, чтобы её мучительница их не заметила, – я думала, вы от меня отвязались.

– А мы-то как на это надеялись, – подал голос Валера. – Уже решили, что привалило счастье-то, не увидим тебя больше. И тут такое дело! Не справился адвокатишка! А я тебе говорил!

– Ты много чего говорил, – прошипела Валентина. – Где твоя каюта, ну!.. – спросила она у Таши.

И они гуськом пошли по палубе.

Навстречу попалась Лена в коротеньких джинсовых шортах и пляжной маечке. В руках корзиночка.

– Таш, ты чего не на экскурсии? – удивилась она. – А мы черешни купили, сейчас намою, и будем есть! Приходи!

И пропала за поворотом.

– Выдумали какую-то Ташу, – сказала Валентина с ненавистью. – Ну? Где?!

– А вы не на берегу? – удивилась Ксения, возникшая совсем рядом. – Журнал мне купили?

Она тоже была в чём-то пляжном и не на шпильках, а в греческих сандалиях. Таша заметила сандалии.

Она вытащила из сумки журнал и подала Ксении. Та небрежно, двумя пальцами, взяла. И взглянула на Ташиных спутников.

– Ксения Новицкая! – ахнула спутница. – Валера, Валера, смотри! Это вы? Ой, а можно с вами сфотографироваться?

– Нет, – сказала Ксения безмятежно.

– Ой, тогда автограф! Автограф дадите? Я Валя, Валентина! А это мой муж Валерий. Валер, это сама Новицкая! Я вас всегда смотрю, всегда! Вы в жизни ещё лучше! Валера, у тебя есть на чём написать?

Таша молча стояла рядом. Ксения, быстро взглянув на неё, вдруг поняла: что-то тут не так.

– Это ваши родственники? – спросила она небрежно. – Или друзья из Нижнего Новгорода набежали?

– Что вы, мы из Москвы! Мы за Наташенькой. Она уехала и совершенно забыла, что у неё в Москве важные дела! Вот и пришлось нам ехать, кораблик ваш догонять.

Таша молчала.

На поданной ей Валерой десятирублёвой бумажке Ксения начертала автограф, ещё раз посмотрела на Ташу и спросила:

– А что это вы такая бледная?..

– Ничего, ничего, – заговорила Валентина фальшиво, прибирая бумажку. – Она у нас всегда такая, совершенно не загорает! Пойдём, Наташенька, нам пора.

– Вы что, уезжаете?!

– Мы? Мы да. Вот сейчас Наташенька вещички заберёт, и в Москву! Спасибо вам за автограф, Ксения! На работе покажу – никто не поверит!

Новицкая кивнула, дошла до поворота, помедлила и оглянулась.

Та женщина оглянулась тоже, и Ксения ушла.

Таша открыла дверь своей каюты.

Окна были распахнуты, прямо под ними плескалась волжская вода. А может, и вправду – выпрыгнуть и поплыть?

Она доплывёт, даже если плыть придётся до Чёрного моря. В какое море впадает Волга?

Она доплывёт до чего угодно, лишь бы эти двое от неё отстали – навсегда.

Таша думала, что так и есть, они отстали, но они материализовались, словно из фильма ужасов, который длился последний год. Вот же они – вполне осязаемые, настоящие, и ухо горит от того, что Валентина вцепилась в него так… цепко.

Они никуда не делись. Они вполне материальны, и они здесь, рядом. Как бесы. О них нельзя вспоминать, но они всегда рядом.

Ксения прогулочным шагом обошла палубу. Розалия Карловна под полосатым тентом читала толстую книгу. На столике рядом с ней на белоснежной салфетке стояли запотевшее ведёрко с шампанским и два высоких бокала.

Ксения покосилась и прошла мимо.

Это совершенно её не касается. Её ничего не касается! Какая разница, что происходит с толстой кудрявой девицей? У неё свои дела, и дела эти плохи, очень плохи!..