Игорь Сотников - Несвоевременный человек. Книга вторая. Вера

Правда почему-то всё это большую радость у Григория не вызывает и, судя по его страдальческому лицу, то он был бы не против того, чтобы сегодня уступить право первенства новичку, чья физиономия хоть и не меньше болезненно выглядит, но по нему прямо чувствуется, что его нисколько не печалит своё отставание от Григория и даже можно сказать, что Григорий со своей борьбой против своей крайне неуступчивой и столь тяжёлой болезни, придаёт ему сил бороться уже со своей болезнью. Хотя на всё это имелись и другие взгляды, как например, у Язвы.

– Григорий тот ещё ловкач. – Одним глазом поглядывая на заведующего отделением, а вторым на Григория, – всё за него давно и сейчас понял Язва, – все деньги поставил на себя, – на него ставка один к пяти, – вечером всех убедил, как ему здорово чувствуется и тем самым добился того, что ставки на новичка максимально поднялись, а на него упали. А теперь, чтобы сорвать барыши, притворяется, что ему хуже всех, и значит, к нему первому должен подойти заведующий. Меня-то ты не обдуришь, я поставил на тебя.

И вот заведующий отделением сделал свой первый шаг по направлению выигрыша Язвы и буквально к Григорию, как в этот момент, как всегда в этот момент и бывает, он чувствительно наталкивает на присутствие здесь Антипа, который, конечно же, не сводит своего пронзительного взгляда с заведующего отделением – так сердечно кажется заведующему отделением. – А может на этот раз, он специально, чтобы меня обмануть, на меня не смотрит? – и в который уже, сейчас и не вспомнишь раз, всё та же мысль посещает заведующего отделением, тут же решившего проверить её. И только заведующий отделением отрывает свои глаза от папки с историями болезней, как прямиком натыкается на направленный на него, уж очень красноречивый взгляд Антипа.

– Что, не удержался? – с лёгкой иронией усмехается Антип.

– Есть такое дело. – Вынужден согласиться с ним заведующий отделением.

– И всё по той же причине? – риторически спрашивает Антип.

– По ней проклятой. – Чуть ли не пожимает глазами заведующий отделением.

– Ну тогда, что ходить всё вокруг да около, милости прошу ко мне. – Улыбкой кивает Антип, и заведующий отделением делает так многими ожидаемый и в тоже время неожидаемый поворот в сторону койки с Антипом. Ну а по подходу заведующего отделением к Антипу, между ними начинает разыгрываться только им известная игра.

– И что вас на этот раз беспокоит? – с уж очень многозначительной (я-то на самом деле знаю, что тебя симулянт беспокоит, и слушаю вас только по одной причине – вы своим нахождением здесь скрашиваете унылую жизнь в отделении) улыбкой окинув взглядом Антипа, спрашивает его заведующий отделением. Ну а Антип в таком деле, как его собственное здоровье, всегда серьёзен, и ему не до шуточек, которые себе позволяет заведующий отделением со своим, с подколкой вопросом. И если бы не его полная зависимость от этого деспота и тирана в белом халате, – это они только с виду такие все белые и пушистые, а стоит вам оказаться с ними в процедурной один на один, то они предстанут перед вами во всей своей беспощадной красе с каким-нибудь страшно стерильным инструментом в руках, – то Антип давно бы сказал всё что он думает о не демократическом режиме, который установила здесь диктатура людей в белых халатах (чуть ли не на подобии режима чёрных полковников).

И Антип делает задумчивое лицо, чтобы слегка напрячь заведующего отделением, – пусть не думает, что все здесь смирились со своей участью и не готовы отстаивать свою свободу перед лицом его настоятельных рекомендаций, – и начинает рассудительно говорить. – Доктор, меня мучают сомнения, и в следствии них возникшие вопросы.

– Так поделитесь с ними, будьте так любезны. – Заведующий отделением не простой противник и он, мигом с ориентировавшись, подключается в игру, которую хочет с ним сыграть Антип, по своим убеждениям и взглядам на лечение, анархист, неисправимый никакого рода лечением, включая самые радикальные.

– Доктор, меня нисколько не удивляет, и я отлично понимаю, почему именно здесь на один квадратный метр пространства самая большая плотность людей верующих. У них появляется время для раздумья над смыслом своего бытия, – до этого всё как-то было некогда, – и крайняя близость с самого рождения ожидаемому итоговому событию, таким образом, мобилизует их думать. И вот в связи с этим у меня возник вопрос. Неужели близость, а это по своей физической сути есть единица измерения, то же расстояние, и определяет веру, эту духовную субстанцию? – задался вопросом Антип.