Елена Михалкова: Бумажный занавес, стеклянная корона

Побелевший отец, узнав от Катьки подробности, дрожащими руками натянул пиджак и собирался идти писать заявление в прокуратуру. Но младшая дочь вцепилась в него мертвой хваткой. Сквозь вой и плач можно было расслышать «стыдно!», «не хочу» и «пожалей меня, пап!». В конце концов, разрыдавшись, отец остался дома, а мать увезла Катьку в больницу.

Катерина вернулась притихшая, исхудавшая, с лихорадочным блеском в глазах. Ася пыталась осторожно расспрашивать ее. Ей казалось, если сестра разговорится, выплачет из себя эту боль, ей станет легче. Но Катька, всегда бурлящая словами, теперь отмалчивалась. Она готова была обсуждать что угодно, кроме деталей случившегося.

И Ася отступилась. Не хочет сестра ковыряться в ране – ее право.

Катьку было жалко до слез. Внешне она выглядела как обычно. Но что-то в ней непоправимо надломилось, Ася видела это. Придя в себя после выкидыша, она устроилась на работу. Родители давно твердили, что младшей дочери хватит развлекаться, сидя на их шее: школа давно закончена, учиться дальше Катька наотрез отказалась. Но она продолжала вести привольный образ жизни: встречи, гуляния до утра, веселые компании, катания на машинах по сонной Москве. Теперь, наконец, это закончилось. Катерину взяли на швейную фабрику.

Откуда она вылетела два месяца спустя с нервным срывом. Три недели лечения, снова несколько месяцев обычной жизни – и Катя опять оказалась в клинике. И родители, и Ася понимали, в чем причина. Отец перестал смотреть развлекательные передачи, потому что в них мог участвовать Бантышев. Мать выкинула не только диски, но, на всякий случай, и Катькин плеер.

А сама Ася принялась очень спокойно, даже неторопливо обдумывать план.

Его нельзя было назвать планом мести. Месть – книжное слово, и оно казалось ей очень далеким от того, что происходило с ней и Катей. Просто Бантышев, искалечив жизнь ее сестре, продолжал существовать как ни в чем не бывало. Он давал интервью. Выступал с концертами. Принимал букеты от поклонниц, таких же трепетных наивных дурочек, как бедная Катька.

Это нужно было исправить.

Ася ломала себе голову, но так ничего и не придумала. План не складывался до конца. Ясно было одно: для начала нужно хотя бы подобраться к Бантышеву. Изучить его. Побыть рядом. Идеально – втереться в доверие. Некоторое время Ася обдумывала идею выдать себя за журналистку, но тут подвернулся конкурс на лучшее письмо звезде, и она решила попробовать наудачу.

Результат превзошел ее ожидания. Она выиграла не просто ужин в ресторане, а целый совместный вечер в компании таких же, как Бантышев, идолов сцены. Звезды ли сошлись правильным образом, или же кто-то наверху поставил на прошении Катунцевой печать «Рассмотрено. Одобрено»? Ася предпочитала думать, что второе. Удача ей благоволит, а значит, нужно хватать ее за хвост.

Как это сделать, девушка пока не представляла. Но это и не требовалось. Сильный поток подхватил ее и нес, поток событий, которые пока складывались наилучшим для нее образом.

Нужно лишь смотреть в оба глаза, слушать в оба уха, и тогда у нее все получится.

Может быть, у Аси и были какие-то сомнения в успехе ее затеи. Но они исчезли полностью, когда она узнала о гибели Джоника. В голове стало очень ясно и тихо. Ася Катунцева удивилась бы, если б ей сказали, что у нее отличный математический склад ума. Но она не зря наблюдала, сопоставляла, анализировала весь вечер. Именно в этот момент из собранной ею информации, как из чернозема, пророс стебель замысла и устремился вверх, стремительно набирая силу.

Ася не знала, убивал ли Бантышев Рината Баширова.

Но она знала, как сделать так, чтобы все думали, что виноват в убийстве он.

И все получилось. Виктор потерял телефон. Его подобрала Кармелита, но Асе удалось выпросить его у этой странной женщины. Телефона Решетникова в записной книжке не нашлось, но, поразмыслив, она преодолела и это затруднение. Всего-то и надо было, что забраться в комнату к Никите Вороному, дождавшись, пока его жена уйдет в душ, и попросить у него номер. Ася притворилась влюбленной в Решетникова, и Вороной, разумеется, поверил. Похохатывая, продиктовал ей цифры, и даже галантно помог перелезть обратно через подоконник.

После этого оставалось лишь отправить сообщение с телефона Бантышева, вернуть сотовый ничего не подозревающему Виктору и ждать, когда пущенная стрела долетит до цели.

В том, что Кармелита будет молчать, Ася была уверена. У чернявой ведьмы хватало своих тайн. Ася догадывалась, какие именно фотографии Кармелита стирала из айфона. Интересно, когда это Бантышев успел сфотографировать их вдвоем, и понял ли сам, что на этих снимках? Катунцева не знала, и не была уверена в том, что хочет это знать. Главное, и Кармелита, и Ася сделали свое дело. И каждая будет держать его в секрете.