Роман Аленских - Волшебницы электронного города. (БСТМ)

Но врач, словно прочитав ее мысли, сказал, – ничего страшного я не вижу, небольшой сколиоз, по четвертой группе пройдешь. – Можешь одеваться, – добавил он.

Катя так и не поняла, что это было: может быть, он действительно выполнял свои врачебные обязанности, а может, самым наглым образом воспользовался ее беспомощностью.

Потом было психологическое тестирование и, в финале – экзамен по физподготовке. Последний дался ей легко, Катя была девушкой спортивной, много лет занималась легкой атлетикой. За это нужно было сказать спасибо Катиной маме, которая, несмотря на все протесты и подростковые капризы регулярно водила ее на секцию. Отца Катя помнила плохо, он ушел из семьи, когда ей было шесть лет. Мать тяжело переживала расставание. Замуж она так больше и не вышла, посвятив себя воспитанию единственной дочери.

Так Катя, неожиданно для себя, попала на службу. Если бы кто-нибудь ещё два месяца назад сказал ей, что она будет работать в милиции – она ни за что бы не поверила. Ее должность называлась «инженер-электроник», что ее тогда очень рассмешило. Катя принадлежала еще к поколению советских детей, которые ничего не знали о грозном «Терминаторе», но зато с удовольствием смотрели отечественный блокбастер «Приключения Электроника».

Официально подразделение, в которое она устроилась, именовалось – Отдел связи и автоматизации, а позднее было переименовано в Центр информационных технологий, связи и защиты информации (сокращенно – ЦИТСиЗИ), но все называли его более привычно – отдел связи. К слову сказать, аббревиатурам в МВД придается большое значение. Например, Департамент уголовного розыска сокращенно именовался ДепУР, а не ДУР, как подумали бы некоторые несознательные граждане. А уж сплетни про ПИДРов [3], ПУППСов [4]и службу в ЖОПе [5], которые активно подхватывала желтая пресса, и вовсе являются гнусной инсинуацией, людей, не имеющих ни малейшего отношения к службе.

Через два месяца пришел приказ о присвоении ей первого звания – лейтенант внутренней службы. Не успела она отметить сие архиважное событие, как оказалась в учебном центре. Группа, в которую попала Катя, была сборной: Гайцы [6], ОВОшники [7], ЭКЦшники [8]и представители прочих, более экзотических милицейских профессий. При всем этом, учили почему-то на участковых.

За три месяца учёбы она неплохо научилась обращаться с пистолетом Макарова, сносно собирала и разбирала АКС-74У [9]. В голову курсантам усиленно вдалбливали Закон «О милиции» и еще некоторые специфические дисциплины, напрягали строевой подготовкой. От природы, обладая аналитическим умом, Катя постаралась разложить по полочкам непростые отношения, свойственные, наверное, только для российских органов внутренних дел. Несмотря на кажущуюся однородность – были свои подводные течения, свои группы влияния. В органы внутренних дел вело два пути: первый – учеба в МВДшном ВУЗе; второй – придти с «гражданки». Соответственно выпускники ведомственных учебных заведений смотрели на «гражданских», зачастую, свысока. «Гражданские», платили той же монетой, считая их если не дебилами, то, по крайней мере, людьми ограниченными, из которых Система выбила способность к творческому мышлению. Нельзя сказать, что это разделение было явным. Среди тех и других были, как способные люди, отличающиеся нестандартным образом мыслей, понимающие, что не «корочка» человека красит, так и тупицы, бездумно выполнявшие самые идиотские приказы, но порой, что называется «проскакивало». Вторая невидимая линия проходила между аттестованными сотрудниками и вольнонаемными – не носившими погон. Вольнонаемные в душе завидовали сотрудникам, у которых и жалование было выше, и льготы, определенные имелись. Самое интересное, что многие сотрудники после ухода на пенсию продолжали работать в органах на вольнонаемных должностях. Например, в одном из районных отделов работала легендарная уборщица – полковник милиции в отставке. Глядя на скромную бабушку, целыми днями возившуюся с ведрами и тряпками, у посторонних людей и мысли не возникало, что перед ними – гроза преступного мира, начинавшая службу еще при Сталине. Третья негласная граница разделяла тех, кто служил «на земле», то есть в районных подразделениях и сотрудников, служивших «в аппарате» – непосредственно в Управлении.

Кате достался пыльный кабинетик, напоминавший пенал – узкий, так что между рабочим столом и шкафом едва можно было протиснуться, но достаточно длинный. Кабинет она делила с коллегой – Мишей Гофманом. Первоначально ее встретили не очень приветливо. По крайней мере, ей так показалось. Она буквально кожей чувствовала настороженные и одновременно усмешливые взгляды новых коллег. Под этими взглядами Кате было очень неуютно.