Валерий Касаткин - Пришлая

Однажды в один из таких вечеров девушка, зачеркнув тетради прожитый день, услышала стук в свою дверь.

– Войдите.

В комнату вошёл Фёдор.

– Ты извини меня за ночной визит, но я хотел бы с тобой поговорить. Я сяду на стул, а ты можешь прилечь на кровать.

– Хорошо.

– Марфа, я уже живу на этом свете немало лет. Много чего испытал и познал и сделал вывод, что жизнь сложна, трудна и что каждому человеку, появившемуся на свет, предстоит пройти свой неповторимый жизненный путь. И если человек родился, значит, это кому-то было нужно. Тебя нам в нашу деревню точно послали небеса для облегчения нашей тяжёлой крестьянской доли. Значит, такова твоя миссия на земле, и если ты уйдёшь от нас в другие места, то все жители деревни очень огорчатся от этого. И я хочу со своей высокой колокольни сказать, что среди мужчин есть моральные уроды, которые портят нашу в целом положительную характеристику. Поверь мне, Валерка скоро сгинет. Такие долго не живут. Если тебе честно признаться, я ведь тоже не подарок, и у меня очень много разных тараканов и в голове и в душе, но к женщинам я всегда отношусь с уважением. И тебя я очень уважаю и уважать буду, чтобы с тобой ни случилось. Придёт весна, зацветёт природа, и ты тоже вновь расцветёшь, радуя всех нас. И жизнь дана для радости. Я, например, радуюсь и первому снегу, и трескучим морозам, и вьюге. Радуюсь, когда дочка с внучкой нас навещают, и радуюсь, когда они радуются. Вот сейчас, когда я тебе обо всём этом говорю, у меня даже появилось желание исповедаться перед тобой, поскольку я тебя считаю чистой и непорочной девушкой. Твоя душа не знает зависти, злобы, подлости. Твоя душа состоит из одних лишь добродетельных качеств. Ты береги это драгоценное достояние. Оставайся такой, какая ты есть, тем самым будешь для нас, грешных, примером. Когда придёт весна, я тебе обязательно исповедуюсь, – Фёдор посмотрел на девушку, которая слушала его с широко раскрытыми глазами, лёжа на кровати. – Ты согласна, Марфа, выслушать мою историю жизни, но не сейчас, а весной, допустим, первого мая?

Марфа встрепенулась, задумалась, потом тихо сказала:

– Хорошо, Федя, и спасибо тебе. Придёт время, и я снова погоню коров в поле.

– Прекрасно! А завтра я кое-кому шепну о твоём решении, после чего о нём за одну секунду узнает вся деревня.

Марфа тихо заплакала, Фёдор тихо вышел.

После колыбельной мужчины на душе у девушки осталось лишь лёгкое сожаление о том, что её телу не познать глубин моря.

Дежурный районного отдела внутренних дел поднял трубку.

– Капитан милиции Волков слушает. Записываю. Спасибо, – капитан положил трубку, поднял другую. – Товарищ подполковник, из больницы поступило сообщение, что к ним в бессознательном состоянии поступил гражданин Булдырёв Валерий Николаевич с черепно-мозговой травмой. Да, тот самый. Сейчас он уже в сознании. Есть поручить капитану Бычкову, – милиционер положил трубку, поднял другую. – Капитан Бычков, зайдите в дежурную часть.

Минуты через три к окошку дежурного подошёл упитанный парень, лет тридцати, выше среднего роста, похожий на двухлетнего бычка.

– Волков, ты меня достал и задёргал своими вызовами. Что ещё?

– Цени внимание начальства.

– Ладно, говори быстрее, а то от твоих поручений не знаю, за что и хвататься.

– Вот информация из больницы, проверь и прими законное и обоснованное решение, чтобы потом его прокурор не отменил.

– Больше что, некому было это поручить? Все же знают, что я работаю по «ревизору».

– Ничего страшного с тобой не произойдёт, если отвлечёшься на часик-другой.

– Какой часик, если до деревни надо добираться только полдня?

– Ладно, не ворчи, всё равно служебную машину не получишь.

– Булдырёв, наш бывший клиент?

– Он самый.

– Ладно, я поехал в больницу.

Через некоторое время Бычков, получив информацию от дежурной медсестры, зашёл в палату к Булдырёву и, увидев уставившиеся на него глаза, сказал:

– Что, страдалец, на этот раз ты сам по голове получил? Жаль, повезло тебе. Твоя дурная голова заслуживает плахи. Но коль остался жив, давай рассказывай, откуда ты свалился на мою голову. С печки, что ли?

Валерка схватился за голову и радостно воскликнул:

– Вспомнил, точно с печки на дрова.

– Где эта печка? С кем пил? Будем ли писать на кого заявление?

– Чтобы Булдырь на кого-либо писал заявление? Ты что, начальник, сам что ли с печки свалился? У меня вместо заявления во, – потерпевший показал свой кулак размером с голову, – а пью я всегда в одиночку, поскольку все меня боятся.