Валерий Касаткин - Испытание врагами. Детективы

– Я очень рада этому, – Надя с восхищением посмотрела на преподавателя. В её взгляде проскользнуло и нечто более личное и сокровенное. Но Кружилин сделал вид, что не заметил оттенков тайных мыслей девушки, лишь спросив:

– Ты продолжаешь писать рассказ о войне?

– Да, на следующие каникулы собираюсь съездить в родные места и поговорить с оставшимися ещё в живых ветеранами войны. Я ведь родилась на одной земле с Героем Советского Союза Михаилом Егоровым, который водрузил Знамя Победы над Рейхстагом.

– В таком случае, тебе надо написать настоящий роман о войне.

– Я об этом уже думала. Но сейчас на него нет времени.

– Ты, Надя, с каждым разом всё больше и больше приятно меня удивляешь. И я хотел бы, чтобы ты на последнем нашем факультативном занятии прочитала своё произведение.

– Я попробую это сделать, если переборю стеснение.

– Своего таланта стесняться не надо, и если вдруг тебе понадобится в чём-то моя помощь, смело ко мне обращайся. Я буду только рад этому.

– Спасибо, я придумаю что-нибудь, чтобы воспользоваться вашим предложением, – Надя смущённо опустила глаза, поняв, что неправильно выразилась. – Я хотела сказать, что обязательно воспользуюсь вашей помощью, если понадобится.

Кружилин улыбнулся.

– Договорились.

– Договорились.

Кружилин оценивающе окинул взглядом аудиторию, улыбнулся и сказал:

– Спасибо, что после непредвиденного перерыва, связанного с героической поездкой некоторых индивидуумов на поле битвы с картофелем, вы вновь продемонстрировали желание пройтись по историческим дорогам нашей страны. В связи с этим я сегодня вам расскажу интересную историю, связанную с деятельностью одной нашей великой государыни.

Евгений Борисович был великолепным рассказчиком, и ему всегда удавалось держать аудиторию под напряжением в ожидании развязки. По манере рассказывать о том или ином событии его часто сравнивали с писателем Радзинским.

И на этот раз в течение часа никто из студентов не подал голоса. Когда Кружилин закончил выступление, он резко переключился на новую тему.

– Очевидно, у всех у вас есть в роду люди, которые участвовали в Великой Отечественной войне или находились под оккупацией фашистов, поэтому я вас попрошу написать небольшие рассказы о том страшном, но героическом периоде в жизни нашего общества. Срок для исполнения – месяц. Моя просьба не относится к Павловой, которая выполняет особое задание. Об итогах его выполнения вы узнаете в конце учебного года. На сегодня все свободны, как и я, – Евгений Борисович на секунду задумался, посмотрел на студентов, – кто мне может сказать, почему сегодня не пришла Прыткина со второго курса?

Вездесущая и всезнающая Колоскова хмыкнула

– Она забрала из общаги шмотки и мотается по съёмным квартирам.

– Колоскова, тебе с таким жаргоном только с зэками работать. У неё что, возникли какие-то проблемы?

– Проблемы с любовью и парнем.

– Надеюсь, это не смертельно?

– На следующее занятие она обещала прийти.

– В таком случае больше никого не задерживаю.

Домой Кружилин пришёл в восемь часов вечера и застал жену, сидящую на диване в зале в расстроенных чувствах. Евгений Борисович заглянул к сыну в комнату, поинтересовался его делами, а потом вернулся к жене.

– Что-то на работе случилось?

– Случилось. Я с работы ушла, точнее, уволилась. На моё место взяли мою знакомую, которая вешалась на шею комиссару.

– Тяжёлый случай. И что ты намерена теперь делать?

– Меня один предприниматель уже пригласил в свой магазин поработать пока продавцом, а потом пообещал место бухгалтера.

– Я его знаю?

– Да, это Коновалов Виктор.

– С бородой который?

– Да, он младше нас на три года и семью свою ещё не завёл, – Таня с тревогой посмотрела на мужа. – У тебя тоже что-то случилось?

– С чего ты взяла?

– Мы с некоторых пор не спим в одной кровати.

– А, ты про это. Что-то настроения нет. В душе поселилось какое-то неприятное предчувствие. Возможно, оно связано с твоей уже бывшей работой и твоим бывшим начальником.

Таня занервничала.

– А причём здесь военком?

Кружилин бросил на жену мимолётный равнодушный взгляд.

– Как причём? Твой настоящий мужчина попользовался тобой на съёмной квартире и выбросил, как негодную тряпку. Я, очевидно, тоже так поступлю. Вонючая, пропитавшаяся алкоголем, табачным дымом и вывалянная в грязи тряпка мне тоже не нужна.

Таня побледнела, схватилась за сердце и ушла в спальню, не проронив ни слова. Кружилин подошёл к двери и уже с металлом в голосе сказал: