Наталья Александрова - Щит царя Леонида

Честно говоря, я не очень ее слушала, не вникала в подробности, так что не могу с уверенностью сказать, в какой последовательности все было – не то муж сбежал от нее, не то хахаль продинамил и выгнал.

Она так много болтала, что у меня голова заболела, и думается мне, что не станут ее держать в дорогом салоне, не тот уровень.

Я машинально поддакивала, перебирая палитру, как вдруг она спросила:

– А ты давно развелась?

Ага, она уже, оказывается, с клиентами на «ты».

Ну точно не станут держать в дорогом салоне!

Это была первая моя мысль. Но она повторила вопрос:

– Ты давно развелась-то?

– Да с чего ты взяла? – Я даже отдернула руку, так что она едва не поцарапала ее. – Я вообще замужем никогда не была!

– Ага, как же, вон след от кольца обручального… – усмехнулась мастер.

И в ярком свете специальной лампы я увидела тонкую полоску на безымянном пальце правой руки. Странно, я раньше никогда ее не замечала. Свет, что ли, тут какой-то особенный, все подчеркивает…

До болтливой девицы наконец дошло, что не стоит так приставать к человеку, этак можно всех клиентов растерять, а их в салоне и так пока немного.

Я выбрала цвет гель-лака, и больше мы темы развода не касались.

Парикмахерша оказалась полной противоположностью болтушке. Она была приветлива и улыбчива, двигалась вроде бы не спеша, без лишней суеты.

– Вы давно краситесь в блондинку? – спросила она.

– Я? – Я даже удивилась. – Всегда.

И правда, у меня глаза серо-голубые, кожа светлая, блондинкой мне хорошо.

– Но ведь это не ваш натуральный цвет… Я вовсе не предлагаю вам вернуться к натуральному, – заторопилась она, видя, что я нахмурилась, – но можно же попробовать что-то другое…

Она не сказала «новое», а именно «другое».

Я улыбнулась ей в зеркале. В конце концов, почему бы и нет?

Пока сохла краска, прибежала молоденькая девчонка и выкрасила мне брови потемнее, сказала, что это совершенно новая технология и продержится гораздо дольше. А потом еще визажист дала бесплатную консультацию по поводу цвета помады и тональника.

В общем, я ушла несколько обалдевшая от своего нового облика, а Милка затерялась где-то в дебрях салона.

Я подъехала к дому, поставила машину на привычное место, заглушила мотор, вышла, захлопнула дверцу и направилась к подъезду.

И вдруг передо мной как будто из-под земли появились два крайне неприятных и подозрительных типа.

Один – высокий, с обвислыми усами и глазами навыкат, второй – низенький и круглолицый, тоже с усами, но у него усы топорщились, как у кота.

«Как у помойного кота», – подумала я с неприязнью.

Приглядевшись, я подумала, что первый, тот, что с обвислыми усами, похож на огромную крысу. Это сходство увеличивали маленькие красные глазки и длинный, подвижный нос.

Хороша парочка – крыса-переросток и помойный кот!

– Куда торопишься? – промурлыкал тот, что похож на кота, и сходство его с котом стало еще заметнее.

– Не твое дело! – резко ответила я и взглянула на отвратительную парочку с высокомерной неприязнью, чтобы не выказать свой испуг.

«А чего мне, собственно, бояться? – убеждала я себя. – Я, считай, дома, а дома и стены помогают…»

– А может быть, как раз мое! – не унимался круглолицый. – Может, у меня к тебе разговорчик имеется!

И оба незнакомца встали прямо передо мной, перегородив мне дорогу к дому.

– Не бойся, – включился в разговор длинноусый. – Мы тебе ничего плохого не сделаем. Прокатишься с нами в машине…

И он начал теснить меня к серому «Фольксвагену», припаркованному возле магазина.

– Покатаемся полчасика, – гнусил длинноусый, – на это же место и привезем…

– А ну, пропустите меня! – прикрикнула я, пытаясь протиснуться к дому.

Я все еще хорохорилась, но чувствовала, что дело плохо.

– Ишь, какая упрямая! – проворчал круглолицый. – Ну что ты упираешься, все равно будет по-нашему…

Тут вислоусый схватил меня за руку и потащил к серой машине. Рука у него была холодная и влажная. И очень сильная. Прикосновение его было очень противным – словно меня и правда схватила за руку огромная красноглазая крыса.

Я в панике завертела головой, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Обычно у нашего дома кто-нибудь ошивается – то Катька курит возле своего магазина, то дворник Ахмет метет тротуар, то гуляет кто-нибудь из собачников, но тут, как назло, не было ни души. Только старушка со второго этажа брела, опираясь на палку. Но от нее какая помощь? На нее ветер дунет – она и переломится…