Ксения Комал - Я выбираю свет

– Ты обещала, – в очевидном беспамятстве прошептала бабка. Сообразив, о чём она, девушка покосилась на квадратную посылку, пристроенную сбоку на каталке.

– Вас же не убили, – растерянно ответила девушка. – Подлечитесь денёк-другой, и всё будет хорошо.

– Это очень важно, – глядя на неё с мольбой, из последних сил прошелестела старушка.

– Родственница? – спросил один из медиков, заталкивая каталку внутрь. Она машинально кивнула. Мужчина начал говорить пенсионерке что-то успокаивающее, чтобы та, наконец, выпустила руку Александры, но успеха не добился.

– Ладно, – вздохнула девушка, которая сама была недалека от того, чтобы просить медицинской помощи. – Доставлю я вашу посылку, а вы лечитесь как следует, чтобы на ноги скорее встать.

Бабка растянула свои синюшные губы в благодарной улыбке и устало закрыла глаза.

– Что это с ней? – запаниковала Александра, схватив коробку. – Она выживет, да?

– Сделаем всё возможное, – дежурно ответил мужчина и захлопнул двери прямо перед её носом.

Машина сорвалась с места и, отчаянно завывая, вклинилась в автомобильный поток, а девушка осталась стоять с чужой посылкой под мышкой. Надо было отказаться и не брать на себя добровольно роль почтальона, но старушка, похоже, очень встревожена и не угомонится, пока коробка не найдёт своего адресата. Пусть уж выздоравливает спокойно, без лишних тревог.

Александра обвела офисное здание и прилегающую к нему территорию мутным взглядом, по людскому мельтешению, ставшему более медленным и упорядоченным, поняла, что ажиотаж вокруг дурацкого ограбления потихоньку сходит на нет, и решила, что участвовать в этой драме дольше ей совсем необязательно. Удобнее перехватив посылку, она огляделась в поисках троллейбусной остановки и, обнаружив оную слева, двинулась к ней, стараясь держаться ровно и ничем не выдавать своего плачевного состояния.

Ещё никогда обычные полчаса до дома не казались ей такими долгими и мучительными. Каждую минуту Александра смотрела на секундную стрелку, будто нарочно ползшую с черепашьей скоростью, исподлобья косилась на посылку, уже жалея, что согласилась её взять, и нервно теребила пальцами оторвавшуюся почтовую наклейку. На смену головокружению явились дикая слабость и ощущение смертельной усталости. Она с трудом удерживалась от того, чтобы не заснуть прямо в троллейбусе, и считала мелькавшие за окном дома, надеясь отвлечься.

Наконец справа пронеслись знакомые витрины, небольшой уютный сквер, в котором она иногда прогуливалась по вечерам, и потянулись кирпичные новостройки с идеальными фасадами, сияющими стёклами и ухоженными зелёными насаждениями вокруг.

Жила она в одном из этих глянцевых домов с дорого отделанными подъездами, мраморными полами, высокими потолками и непременной консьержкой у входа.

– Добрый день, Александра Максимовна, – церемонно поздоровалась последняя, хотя они виделись сегодня по крайней мере дважды.

– Добрый, Ирина Олеговна, – слабо отозвалась девушка, на подгибающихся ногах шествуя к лифту. Катастрофу, случившуюся с туфлями, и обще-побитый вид консьержка, конечно, заметит и разнесёт новую сплетню среди соседей. Ну и чёрт с ней. Всё равно репутацию хозяйки шестьдесят третьей квартиры в этом доме уже ничто не испортит.

– В одиннадцать пятнадцать к вам был посетитель, – отчиталась женщина. – Сказал, что его фамилия Труфанов, и просил разрешения подождать вас на банкетке в холле. Я ответила отказом – это неприлично, чтобы другие жильцы видели…

– Хорошо, Ирина Олеговна, – покладисто простонала она, гипнотизируя табло, на котором один за другим высвечивались номера этажей, преодолеваемых лифтом. Ну когда же он доедет?

– И вообще, вам стоит чётче согласовывать время рандеву в будущем. В нашем доме…

– Обязательно. – Александра чуть не снесла пожилую супружескую пару, выходившую из лифта, и несколько раз надавила кнопку шестнадцатого этажа.

Нахальная консьержка, при каждом удобном случае норовившая намекнуть, что в обществе приличных людей ей не место, давно уже сидела в печёнках, но поделать было ничего нельзя – свои обязанности она выполняла с редким рвением и подавляющая часть жильцов была ею довольна, а к Александре испытывала прямо противоположные чувства.

Ввалившись в квартиру, девушка стянула мокрую одежду, чуть раскисшую коробку поставила к элегантной напольной вазе и, наполнив себе горячую ванну, заснула прямо перед ней, упершись головой в раковину и завернувшись в махровое полотенце.