Ксения Комал - Я выбираю свет

Старик покивал, важным тоном изрёк несколько фраз и выразительно взглянул на внука.

– Дед говорит, что Кшиштоф был одним из величайших меценатов своего времени, но почему-то остался незамеченным историей. Он подарил миру множество считавшихся утерянными произведений, спонсировал деятельность хосписов и больниц, делал немалые пожертвования для детских домов…

– Что там с произведениями? – подался вперёд Григорий.

– У Кшиштофа было особенное хобби: он разыскивал то, что считалось утраченным во время войны – картины, статуэтки, коллекционное оружие… А потом совершенно безвозмездно передавал это всё в музеи. Его деятельностью очень интересовались частные коллекционеры, однако Кшиштоф оставался непреклонен и никогда не использовал своё увлечение для наживы.

– Потрясающе, – с кислой миной пробормотал младший Лепатов. – Неужели совсем ничего для себя не оставлял?

– Абсолютно, – с гордостью кивнул Александр Александрович. – Говорю же – великим человеком был. Вы хотите ещё что-нибудь сказать дедушке?

Роберт разразился велеречивой тирадой на тему уникальности почившего поляка, а старик с радостью кивал, видимо, что-то понимая. Наконец все дела были улажены, и молодые люди поспешили покинуть кафе, оставив родственников общаться на семейные темы.

– Ничего полезного не узнали, – поморщился Григорий. – Только время потратили.

– Не скажи, – загадочно протянула Александра.

– В каком смысле?

– В таком, что знать иностранные языки очень полезно. Например, я совершенно точно могу сказать, что переводили нам вовсе не то, что говорил старик.

Роберт притормозил и внимательно посмотрел на девушку, ещё не до конца веря в её лингвистические способности.

– И что же он говорил?

– Советовал внучку поскорее избавиться от докучливых русских, – победно произнесла Александра. – Они что-то скрывают.

– Или просто не желали с нами беседовать.

– Нет, здесь точно что-то ещё. Когда мы уже уходили, они начали говорить о каких-то своих делах, и было ясно, что свидетели им совсем не нужны. Этот Александр не так прост, как хочет казаться.

– Ну и что будем делать? – Гриша повернулся к брату. – Лично я гораздо больше склонен верить нашему потрясающему переводчику, чем какому-то древнему поляку.

– А я – нет, – упёрся Роберт. – Просто кое-кто что-то недопонял.

– Я владею польским, как родным, – обиделась девушка. – Попробовал бы ты учиться в другой стране, сразу бы…

– Меня Россия устраивает. Всем известно, что лучшее образование – у нас.

Гриша возвёл глаза к небу и для Александры пояснил:

– Робертино слегка повёрнут на патриотизме, как ты могла заметить ещё в кафе. Всё бы ничего, но иногда можно нарваться так, что придётся выслушивать речь на полчаса. Так что ты поаккуратнее с этим, не провоцируй его…

Роберт поджал губы и одарил несносного родственника совсем неласковым взглядом. Девушка тихо хихикнула.

– Тогда я подогрею твои патриотические чувства и скажу, что подданный государства польского принял нас самым неприветливым образом. Они правда что-то скрывают. Думаю, нам нужно покопаться в делах этого Александра, последить за ним, что ли…

– Мне нравится.

– А мне – нет, – снова упёрся Роберт. – И так уже двести километров проехали, чтобы ничего не узнать. Ну нет у Кшиштофа наследников, придётся с этим смириться.

– Если Ефимовна о них узнала, то и мы сможем, просто надо немного покопаться в истории. Вот хотя бы – почему Кшиштоф поддерживал именно этот дом престарелых? С чего ему вообще обращать свой взор на Россию? И почему именно этот город?

– А вот это интересно, – загорелась Александра. Она остановилась у машины, приоткрыла дверь, чтобы сесть, но так и осталась стоять. – И правда, почему? Он ведь наверняка искал своего сына, так? Если отпрыск не погиб, но бесследно исчез, логично предположить, что он попал в плен. Понятное дело, к нашим. А дом престарелых раньше был больницей. Догадываетесь, к чему я клоню?

– Ну вот и след, – обрадовался Гриша. – Теперь всё проясняется: сын Кшиштофа попадает в больницу, где, кстати говоря, работала Алёна Ильинична. Потом, спустя много лет, с ней встречается наш дед. Вот она связь. А я-то гадал, откуда у Ефимовны вся эта информация… В общем, Кшиштоф, поднаторевший в поисках произведений, вполне мог проследить путь своего наследника до больницы…

– И что? – скептически уточнил Роберт. – Внезапно начал её спонсировать? Подумаешь, сын лежал, это же не повод… И куда он потом, по-вашему, делся? Война-то кончилась, его должны были вернуть.