Сергей Глазков - Кинодетективы. Первый выпуск

– Почему? – Спрашивает Фирсов.

– Геннадий Антонович, я от вас такого вопроса не ожидал, – удивляется Соловец.

– Понятно, – хмыкает полковник, – И вы ничего не придумали, чтобы заставить их говорить?

Соловец загадочно улыбается. Рыданов и Глушко переглядываются.

– Придумали, товарищ полковник, – говорит Соловец, – Предложил старший лейтенант Глушко.

– Выкладывайте, – просит полковник.

Соловец откашливается и начинает рассказывать план операции, которую они задумали провернуть:

– Чтобы получить информацию, мы предлагаем внедрить Рыданова и Глушко в среду бомжей.

– Как это? – Не понял Фирсов.

– Переодеваем их, гримируем, они втираются в доверие и выведывают у них всё, что нас может заинтересовать.

– В этом что-то есть, – соглашается полковник, – А смогут они изобразить бомжей и не проколоться?

– Я уверен.

А Рыданов поворачивается к Глушко:

– Лёва, изобрази!

Глушко артистично изображает бомжа, просящего подаяние.

– Подайте копеечку, на пропитание, люди добрые, калеке убогому, нуждающемуся в лечении. У меня гастрит, гайморит и плеврит, склероз, невроз и педикулёз. Да хранит вас и вашу семью за доброту вашу дева Мария и архангел Михаил.

Фирсов удовлетворённо улыбается.

– Артист! Тебе, старший лейтенант, в БДТ работать, честное слово. Интересное предложение! А ребята в отделе в курсе?

– Нет, – отвечает Соловец, – Мы придумали это перед самым заседанием и не успели никому сказать. Да это и хорошо. Чем меньше об этом знает людей, тем лучше.

– Согласен, – кивает Фирсов, – А клички, то есть «погремухи» вы им уже придумали? Ведь у бомжей имён и отчеств нет.

– Да что там думать, – машет рукой Рыданов, – Я буду этим… Как его…

– Кем?

– …«Дылдой», а Лёва – «Шнобелем».

Со своего места обижено отзывается Глушко:

– Чего ты решил назвать меня «Шнобелем»?

– Потому что у тебя нос, как шнобель, – безобидно сообщает Рыданов.

– Не хочу я быть «Шнобелем», – не соглашается Глушко.

– Хорошо, будешь: «Буратино», – предлагает Рыданов.

Их спор останавливает Соловец:

– Прекратите. Лёва, предлагай сам.

Глушко откидывается на спинку стула и торжественно произносит:

– Я хочу быть «Гераклидом».

– Кем? – Поворачивается к нему Рыданов.

– Кем? – Переспрашивает Соловец.

– Гераклид – это, между прочим, потомок могущественного Геракла, – объясняет Лёва, – Мой любимый герой. Хочу быть «Гераклидом».

Рыданов машет рукой.

– Хорошо, будь им. Договорились.

Фирсов поднимается из-за стола. Все поднимаются следом за ним.

– Мне всё понятно. Действуйте. Чтоб за три дня вы мне этого серийного убийцу нашли.

– Найдём, товарищ полковник! – Говорит Соловец, – Куда мы денемся.

16

Рыданов и Глушко покидают здание межрайонного отдела. Полковник Фирсов провожает их. Чердынцев пьёт чай, закусывая конфетами. К нему подходит Фирсов. Дежурный поднимается. Полковник машет рукой, чтобы тот не вскакивал.

– Будете чай, Геннадий Антонович? – Предлагает Чердынцев.

– Я бы сейчас чего-нибудь покрепче чая выпил, – вздыхает Фирсов.

– Так в чём проблема?

– На работе нельзя.

Фирсов видит коробку с конфетами.

– А вот конфету я у тебя возьму.

– Пожалуйста.

Чердынцев протягивает начальнику коробку. Фирсов с удовольствием берёт три конфеты. Одну съедает сразу.

– Вкусные!

– Конечно, – подтверждает дежурный, – Фабрика «Огоньки»!

– Не слышал.

17

Дымов встречается на улице с осведомителем Петровичем. Тот говорит с Дымовым, постоянно оглядываясь по сторонам.

– Петрович, ты знаешь многих бомжей в районе?

– Есть такое дело.

– Ты, наверняка, слышал об убийствах.

– Есть такое дело.

– И можешь помочь?

– Найти убийцу? – Удивляется Петрович, – Это ты загнул, товарищ капитан.

– Да нет, – успокаивает его Дымов, – Это дело я беру на себя. Мне бы разузнать: не связаны ли эти убийства с наркотой, которую перехватили недавно федералы?

Петрович чешет затылок:

– Сложный вопрос! Представительские расходы будут?

– А надо?

– А как же. Без подмазки и закуски, какой, блин, разговор? Только про политику. А вот с этим делом и про жизнь побеседовать можно.

Дымов вынимает кошелёк.

– Сколько?

– Товарищ капитан, мы же не на базаре. Сколько совесть позволяет. Тысячи хватит.

– Не много? В прошлый раз было меньше.

– Когда это было? А сейчас всеобщая девальвация денежных средств началась. Газеты читать надо.